Почему не иначе - [20]
Багаж. Слова, случается, летают от народа к народу, как мячи в игре. Французы как бы на лету поймали некогда древнескандинавское слово «багги» — «узел», превратили его в свое «баг» — «пакет», произвели от этого «баг» слово «багаж» — разные тюки с вещами — и затем перебросили его нам. А у нас к нему подобрались и прочие значения, например: кладь, перевозимая отдельно от ее хозяина-пассажира.
База (и базис). Объяснять почти нечего: в греческом языке «базис» означало «основание», «цоколь». Обе наши формы связаны с этим словом.
Байдарка. В народных и профессиональных говорах (скажем, у рыбаков Каспия) и сейчас можно услышать слово «байда» — «небольшая баржа» и «байдара» — большая лодка. Уменьшительным к «байдаре» и будет «байдарка».
Баклуши. Сегодня вы встретите это слово в одном-единственном выражении: «баклуши бить» — бездельничать. Но ведь должно же иметь оно какой-то свой собственный смысл? Да, конечно. Когда на Руси хлебали щи и ели кашу деревянными ложками, десятки тысяч кустарей «били баклуши», т. е. кололи чурбанчики липового дерева в качестве заготовок для мастера-ложкаря. Работа эта считалась пустячной, ее выполнял обычно подросток-подмастерье. Потому она и стала образцом не дела, а безделья (см. Балясы, Лясы).
Балкон. Мы склонны считать это слово итальянцем по роду, а в Италии его числят германским выходцем. Лангобарды, одно из древнегерманских племен, память о котором сохранилась в названии итальянской провинции Ломбардии, принесли в Италию свое слово «балько» — «бревно», «балка». Из него итальянцы создали звучное «бальконэ» — помост, устроенный на заложенных в стену балках. Через французский язык новое слово проникло к нам в XVIII — ХIХ веках, несколько столетий спустя после своего рождения. Помните у Пушкина:
Балл. «Я получил высший балл!» — говорите вы. Это почтенно. Но знаете ли вы, что, сказав так, вы «ввернули» в вашу речь древнефранкское слово? По-франкски «балла» значило «шар». Когда-то при голосованиях было принято опускать в урну не бюллетени, а шары: белые — «за», черные — «против». Говорили: на баллотировке он получил столько-то баллов — шаров «за». Потом «балл» получило общее значение— «отметка», «оценка», а затем и еще более общее — «единица измерения». Мы говорим теперь и «высший балл», и «ветер достигал 9 баллов».
Древняя основа «балл» звучит во многих наших современных словах: ведь «футбол», «баскетбол» происходит от английского «болл» — «мяч», а пишется-то оно «ball». У нас слово «балл» живет с петровских времен.
Баловать. Это любопытное слово я уже подробно рассматривал в предисловии к словарю. Вернитесь туда, и вы узнаете о нем все, что можно.
Балясы. Хорошая пара к «баклушам». «Балясы» вы тоже встретите чаще всего в составе одного выражения: «балясы точить», т. е. заниматься болтовней. Происхождение этого выражения также близко к «баклуши бить». «Балясы» — точеные пузатенькие столбики, какими в старину украшали перила деревянных лестниц, крылечек, балкончиков. Токари считали точение большой партии одинаковых баляс самым легким занятием, за которым не грех и посудачить с товарищами по мастерской. Да и поручалась эта работа нередко молодым ученикам, народу не слишком квалифицированному, но быстрому на язык: «Пусть балясы поточат» (см. Лясы).
Банк. Что общего между банком и лавкой? Финансист, делец, вероятно, нашел бы между ними какое-нибудь сходство по существу; мы же видим его в этимологии обоих слов.
Русское «лавка» первоначально значило «скамья в избе», потом — «прилавок торговца» в его рабочем помещении. Наконец, так стали называть всю ту избу, в которой производилась торговля, — «балаган с прилавком».
Точно так же немецкое «банк» сначала значило «скамейка», затем — «скамейка менялы», т. е. тот прилавок, за которым в средневековых городах производился размен всевозможной монеты (властителей-то было числом не счесть; монетных систем — столько же!). Лишь много позже слово это стало названием учреждения, занятого всевозможными денежными, финансовыми операциями, «банка».
Банка. Похоже на предыдущее слово, а сходства и родства между ними не ищите. Зато по отношению к «бане» «банка» близкая родственница. Корень обоих слов встречается во многих европейских языках. По-украински «пузырек», «кувшинчик» — «банька». Латинское «бальнэум», греческое «баланэйон» означали одновременно и «купальня» и «ванна» — сосуд для мытья. Как видите, от всего этого рукой подать в одну сторону до нашей «банки», в другую — до «бани».
Баня. Почтенная древность этого слова ясна уже из того, что я только что сказал. И наше «баня», и сербское «банья», и французское «bain» («бэн» — «ванна», «купальня») — все они восходят к только что названным древним корням.
Барабан. Из тюркского «балабан», «дарабан» — так в тюркских языках именуется этот музыкальный инструмент. Интересно вот что: наше «барабанщик», весьма возможно, было произведено не внутри русского языка от уже обрусевшего слова «барабан», а при заимствовании от соседей-тюрков уже готового их слова «дарабанчы» — «тот, кто играет на барабане»; оно-то и было превращено в «барабанщик» (ср. «бумага — бумажник»).
Книга замечательного лингвиста увлекательно рассказывает о свойствах языка, его истории, о языках, существующих в мире сейчас и существовавших в далеком прошлом, о том, чем занимается великолепная наука – языкознание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о языке, о специальной, мало кому известной, но чрезвычайно интересной области лингвистики — ономатологии, науке о личных именах людей.Что значило и значит для человека имя? Почему одни имена живут, а другие устарели? Об именах — языческих и христианских, восточных и западных, об именах литературных персонажей и героев прошедших эпох вы узнаете в этой книге. Автор, оперируя то забавными, то парадоксально и неправдоподобно звучащими, но всегда научно точными примерами, рассказывает о происхождении имен собственных, отчеств и фамилий в нашей стране и за рубежом.
«Шестидесятая параллель» как бы продолжает уже известный нашему читателю роман «Пулковский меридиан», рассказывая о событиях Великой Отечественной войны и об обороне Ленинграда в период от начала войны до весны 1942 года.Многие герои «Пулковского меридиана» перешли в «Шестидесятую параллель», но рядом с ними действуют и другие, новые герои — бойцы Советской Армии и Флота, партизаны, рядовые ленинградцы — защитники родного города.События «Шестидесятой параллели» развертываются в Ленинграде, на фронтах, на берегах Финского залива, в тылах противника под Лугой — там же, где 22 года тому назад развертывались события «Пулковского меридиана».Много героических эпизодов и интересных приключений найдет читатель в этом новом романе.
«Загадки топонимики» — книга о происхождении географических названий. Вы с интересом прочтете о сложнейших превращениях топонимов разных стран, имеющих столетнюю и даже тысячелетнюю историю, узнаете, что означают названия городов, рек, селений, познаете тайны языка и разгадаете многие его загадки.Географическое имя, говорит писатель, — это «надпись на могильной плите, полуистершийся священный иероглиф — драгоценная памятка прошлого», это «экспонат великого музея топонимики».
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.