Почему не иначе - [22]

Шрифт
Интервал


Белый. В общеиндоевропейском языке существовал корень «bhe»; он имел значение: «сиять», «блестеть». Мы встретимся с ним, когда будем говорить о русской березе.


Бензин. Вряд ли кто скажет: «Аромат бензина очарователен!» Однако слово это связывают с арабским «luban ĵavĭ» — «яванское благовоние». Из этого «любан-джави» получилось сначала латинское «benzoe» (аромат розы, по мнению химиков, зависит от содержащегося в ее цветках летучего «бензойного» масла), а затем уж из него французское «benzine». Видите, какое пышное родство у нашего «бензина».


Берёза. Это дерево мы считаем нашим, русским деревом, почти что эмблемой и символом нашей северной страны, но имя его знакомо в разных вариантах большинству индоевропейских народов. Оно восходит к уже известному нам с вами (см. Белый) корню «bhe», уходящему в глубокую древность и означавшему «блеск», «белизна».

Древнеиндийское «бхурджас», древнегерманское «birihha», скандинавское «бьöрк», немецкое современное «бирке», осетинское «bärz (а)» — видите, как широко разошлось по Европе древнее имя «белого» дерева, «сияющей» березы. Ведь и ее кора — «береста» — носит название, связанное с тем же корнем.

Вот какое сильное впечатление произвели когда-то на наших древних родоначальников и само это чудесное дерево, и его непохожий на все другие сверкающий, серебряный ствол!


Берлога. Сколько раз я слышал этому слову такое наивное объяснение: «Вер» по-немецки— «медведь», а «лога» — это, конечно, «логово»; «берлога» значит «медвежье логово».

На первый взгляд — здорово, но неверно. Древне-славянское *«бьрло»[4] значило «грязь», «мусор». У поляков «барлог» — «грязь», «навоз»; у сербо-хорватов «brlog» — «лежбище», по вовсе не медвежье, а свиное, кабанье. Есть основание думать, что и зимняя квартира медведя была названа словом этого корня за нечистоплотность ее косолапого хозяина. «Берлога» — это просто «грязное место».


Беседа. На первый взгляд — чего особенно мудрить: каждому ясно, что слово «беседка» естественно родилось от глагола «беседовать»: место для беседы, для приятных разговоров. А на деле — как раз наоборот. Еще великий русский драматург А. Н. Островский в своих «Материалах для словаря народного языка» писал: «Беседка» — 1-е значение — лавка, скамейка у ворот.


Беседовать. Первое значение — сидеть: «Что стоишь, побеседуй!» — то есть «сядь». Это же подтверждают и языковеды-этимологи. В древнерусском языке слово *«безъ» могло значить «вне», «снаруяш», «сѣда» — «сидение». Отсюда и «беседка» сначала значило «скамейка на воздухе, вне дома», потом — навес в саду (где можно «побесѣдовати»). И только после этого возникло уже самое слово «беседа» — «разговор». Сложная вещь этимология!


Беспечный. Когда я был совсем маленький, я думал, что на свете самые бедные люди — безлошадные, но что еще беднее их беспечные: у них не то что лошади, даже печи нет!

При чем тут «печь», если речь идет о людях беззаботных? Древнерусский язык рядом с «печь» знал и слово «печа» (а еще раньше — «пека»): оно и означало «забота», то, что «печёт», «палит душу». От него пошли такие слова, как «печаль», «опека». «Беспечный» — «тот, кто живет без пеки», человек, которого ничто не «допекает». К этому же ряду слов относится и «печень».


Бесталанный. Внимание! Опасность!

Никогда не путайте два разных слова: «талант» и «талан». Первое из них значит «выдающаяся способность», второе — «удача», «счастье». «Талан» — слово тюркское; на своей родине оно значило «добыча», «успех». Поэтому, если речь идет о неудачнике, никогда не называйте его «бесталантным» человеком — это грубая ошибка. Но так же не пытайтесь именовать бездарных людей «бесталанными»: среди них сколько угодно великих ловкачей и удачников. «Бесталанный» человек может быть очень талантливым, и наоборот. Чтобы окончательно разобраться в этих тонкостях, изучите слова «талан» и «талант».


Бетон. И здесь есть угроза путаницы; правда, менее серьезная: путают слова «бетон» и «бидон», хотя между — ними нет ничего общего.

«Бетон» — это видоизмененное во французском языке латинское «битумен» — «смола»; химики и строители знают другое связанное с этим «битуменом» техническое слово-термин — «битум».

«Бидон» же — чисто французское словечко: его основное значение — «пузанчик», «толстобрюшка»; переносное — «толстобрюхий кувшин».

Нельзя ни ходить за молоком с «бетоном», ни покрыть шоссе «бидоном».


Библиотека. Как сказал чеховский капитан Ревунов-Караулов, «каждое незначительное слово имеет, так сказать, свое таинственное недоумение».

У этого слова «недоумение» такое: почему одни образованные люди произносят его «библиоте'ка», а другие, ничуть но менее культурные, — «библио'тека»? Кто прав, кто ошибается?

Слово это сложено из двух древнегреческих частей: «библиос» — «книга», «тэке» (см. Аптека) — «короб», «хранилище». С его происхождением все ясно. А вот в русский язык оно проникало дважды: очень давно — прямо от греков, через церковные книги, и в форме «библио'тека» (даже «вивлиофика» — было и такое произношение) и вторично, в XVIII–XIX веках, через французское и польское посредничество. По-французски книжное хранилище — «библиотэ'к», с ударением на конечном слоге, как и во всех до единого французских словах. По-польски ударение ложится всегда на предпоследний слог: то же слово произносится как «библиоте'ка».


Еще от автора Лев Васильевич Успенский
Мифы Древней Греции

Авторы пересказали для детей циклы древнегреческих мифов о Язоне и о Геракле.


Слово о словах

Книга замечательного лингвиста увлекательно рассказывает о свойствах языка, его истории, о языках, существующих в мире сейчас и существовавших в далеком прошлом, о том, чем занимается великолепная наука – языкознание.


Записки старого петербуржца

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


60-я параллель

«Шестидесятая параллель» как бы продолжает уже известный нашему читателю роман «Пулковский меридиан», рассказывая о событиях Великой Отечественной войны и об обороне Ленинграда в период от начала войны до весны 1942 года.Многие герои «Пулковского меридиана» перешли в «Шестидесятую параллель», но рядом с ними действуют и другие, новые герои — бойцы Советской Армии и Флота, партизаны, рядовые ленинградцы — защитники родного города.События «Шестидесятой параллели» развертываются в Ленинграде, на фронтах, на берегах Финского залива, в тылах противника под Лугой — там же, где 22 года тому назад развертывались события «Пулковского меридиана».Много героических эпизодов и интересных приключений найдет читатель в этом новом романе.


Искатель, 1970 № 03

На 1-й странице обложки — рисунок А. ГУСЕВА.На 2-й странице обложки — рисунок Н. ГРИШИНА к очерку Ю. Платонова «Бомба».На 3-й странице обложки — рисунок Л. КАТАЕВА к рассказу Л. Успенского «Плавание «Зеты».


Рассказы

Рассказы из цикла «Записки старого скобаря». Словечко это Лев Васильевич Успенский всегда произносил с удовольствием и сам называл себя скобарем. За живыми узорчатыми зарисовками быта, нравов, характеров Псковщины 1917–1923 годов встают неповторимые, невыдуманные картины времени. Такой помнил и любил Псковщину писатель, живший подолгу в детстве и юности в небольшом псковском имении Костюриных (девичья фамилия матери), а позднее работавший в тех местах землемером. В этих рассказах, как говорил сам писатель, беллетристика сливается с занимательной лингвистикой.


Рекомендуем почитать
От философии к прозе. Ранний Пастернак

В молодости Пастернак проявлял глубокий интерес к философии, и, в частности, к неокантианству. Книга Елены Глазовой – первое всеобъемлющее исследование, посвященное влиянию этих занятий на раннюю прозу писателя. Автор смело пересматривает идею Р. Якобсона о преобладающей метонимичности Пастернака и показывает, как, отражая философские знания писателя, метафоры образуют семантическую сеть его прозы – это проявляется в тщательном построении образов времени и пространства, света и мрака, предельного и беспредельного.


«…Явись, осуществись, Россия!» Андрей Белый в поисках будущего

Подготовленная к 135-летнему юбилею Андрея Белого книга М.А. Самариной посвящена анализу философских основ и художественных открытий романов Андрея Белого «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев». В книге рассматривается постепенно формирующаяся у писателя новая концепция человека, ко времени создания последнего из названных произведений приобретшая четкие антропософские черты, и, в понимании А. Белого, тесно связанная с ней проблема будущего России, вопрос о судьбе которой в пору создания этих романов стоял как никогда остро.


Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка

Книга историка Джудит Фландерс посвящена тому, как алфавит упорядочил мир вокруг нас: сочетая в себе черты академического исследования и увлекательной беллетристики, она рассказывает о способах организации наших представлений об окружающей реальности при помощи различных символических систем, так или иначе связанных с алфавитом. Читателю предстоит совершить настоящее путешествие от истоков человеческой цивилизации до XXI века, чтобы узнать, как благодаря таким людям, как Сэмюэль Пипс или Дени Дидро, сформировались умения запечатлевать информацию и систематизировать накопленные знания с помощью порядка, в котором расставлены буквы человеческой письменности.


Французский язык в России. Социальная, политическая, культурная и литературная история

Стоит ли верить расхожему тезису о том, что в дворянской среде в России XVIII–XIX века французский язык превалировал над русским? Какую роль двуязычие и бикультурализм элит играли в процессе национального самоопределения? И как эта особенность дворянского быта повлияла на формирование российского общества? Чтобы найти ответы на эти вопросы, авторы книги используют инструменты социальной и культурной истории, а также исторической социолингвистики. Результатом их коллективного труда стала книга, которая предлагает читателю наиболее полное исследование использования французского языка социальной элитой Российской империи в XVIII и XIX веках.


Университетские истории

У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.


Жан Расин и другие

Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.