Почему мы страдаем? - [8]

Нравственно сомнительными мне кажутся книги (особенно те из них, что написаны интеллектуальными богословами или философами), которые разбирают вопрос о зле абстрактно, пытаясь дать интеллектуально удовлетворительный ответ на вопрос теодицеи.[5] То, что я нахожу нравственно неприемлемым во многих таких книгах, это их бесконечная отдаленность от реальной боли и страданий, происходящих в нашем мире. Они рассматривают зло как «идею», а не как опытную реальность, которая рвёт человеческую жизнь на куски.

Эта книга как не даст простого ответа, так и не станет применять философский подход, со всеми его сложными интеллектуальными концепциями и труднопонимаемыми утверждениями, использующими мудрёную специфическую лексику. Предмет моего интереса здесь ограничен некоторыми древними и традиционными размышлениями о зле, найденными в основополагающей книге иудео-христианской традиции.

Будут рассмотрены следующие вопросы:

Что говорят о страдании библейские авторы?

Даётся ими одно или несколько объяснений?

Какие из них противоречат другим и какое это имеет значение?

Насколько мы, жители XXI века, способны понять объяснения, данные в различных контекстах много столетий назад?

Коль скоро предметом наших размышлений является один из самых насущных и мучительных вопросов человеческого существования — почему мы страдаем, то я надеюсь, что рассматривая древние тексты, из которых состоит Библия, мы получим новые силы для более ответственной и сознательной борьбы с поднятыми в них проблемами.

Глава вторая Бог разгневан на грешников: классическое объяснение страданий

Страдание и Холокост

Разве можно обсуждать проблему страданий, не начав с Холокоста, самого чудовищного преступления против человечества за всю мировую историю? Относительно легко привести официальные данные о количестве убитых нацистской машиной смерти, но почти невозможно представить глубину и масштабы страданий. Шесть миллионов евреев, хладнокровно убитых просто за то, что они были евреями. Был уничтожен каждый третий еврей на планете. Были убиты пять миллионов неевреев — славян, цыган, гомосексуалистов, религиозных «девиантов» и других. В общей сложности одиннадцать миллионов человек погибли, причем не в боях, как сражающиеся противники, а как люди, неугодные власти и за это жестоко убитые. Сухие цифры некоторым образом приглушают этот ужас. Но важно помнить, что каждый из убитых был человеком с личной историей, человеком из плоти и крови со своими надеждами, страхами, любовью, ненавистью, семьёй, друзьями, имуществом, желаниями и мечтами. У каждого из них была своя история, или была бы, если бы они остались в живых, чтобы рассказать ее.

Подлинные истории тех, кто выжил, будут преследовать вас и сниться по ночам — истории тех, кто голодал, кого избивали, унижали, на ком ставили эксперименты, кто гнул спину на непосильной работе почти до смерти в грязных и бесчеловечных условиях. С ними обращались, как не обращаются даже со скотом.

Некоторые массовые уничтожения особо памятны: около трех миллионов евреев из Польши, полтора миллиона из России, все еврейское население некоторых небольших местечек. Из Будапешта 440 000 евреев были депортированы в мае 1944 года; 400 000 из них были убиты в Освенциме. Когда немцы в октябре 1941 года захватили советскую Одессу, в ней находилось около 90 000 евреев.[6] Большинство из них было уничтожено в тот же месяц. Как потом выяснилось, то же самое происходило в окрестных деревнях:

«Осенью 1941 года отряд эсэсовцев появился в одной из деревень и арестовал всех евреев. Их выстроили перед канавой у дороги и велели раздеться. Затем командир подразделения СС заявил, что евреи развязали войну и что собравшиеся люди должны за это заплатить. После этого выступления взрослые были расстреляны, а дети забиты прикладами. Тела облили бензином и подожгли. Ещё живых детей тоже бросали в огонь.»[7]

Детей сжигали заживо. Об этом настойчиво повторяют самые разные источники.

Большинство евреев было убито в лагерях. Примо Леви, едва ли не самый известный и читаемый автор из числа узников, выживших в Освенциме, оставил одни из самых первых личных воспоминаний в своем «Репортаже из Освенцима»[8]. Леви был в числе 650 человек, которых затолкали в вагоны для скота и отправили в Освенцим из родного города Фоссоли в Италии. Из них выжили только двадцать четыре. По прибытии около 525 человек сразу отправили в газовые камеры. В течение пары часов они были умерщвлены и отправлены транспортёром в печь. Еще сто человек умерли в лагере от каторжной работы. Бесчеловечные условия тщательно задокументированы. Вот что говорил сам Леви чуть менее двух лет после событий:

«До февраля 1944 года там не было медицинского обслуживания, и больные не имели возможности лечиться, но были вынуждены работать как обычно, каждый день, пока не падали прямо за работой от истощения. Естественно, такое происходило часто. В смерти удостоверялись особым образом; задача была возложена не на врачей, а на двух человек, вооружённых бичами из воловьих жил, которые должны были избивать упавшего в течение нескольких минут. Если после избиения тот оставался недвижим, его считали мертвым и тело немедленно отправляли в крематорий. Если же, наоборот, тот двинулся, то это означало, что он все-таки не умер, и его заставляли вернуться к работе.»