Почему мы любим. Природа и химия романтической любви - [50]

Мы мало знаем об этих наших предках. Ископаемые скелеты не способны рассказать нам даже, передвигались ли они на двух или на четырех конечностях. Однако «Тумай», как назвали древний череп, найденный в Чаде, несомненно, был нашим пращуром. Правда, размер его мозга был примерно таким же, как у шимпанзе, зато у него было более плоское лицо, а нижняя челюсть и зубы уже походили на человеческие. И он, и его соплеменники, разумеется, ухаживали друг за другом, спаривались и размножались. Размножались его дети, внуки, и правнуки – и вот 3,5 млн лет назад уже куда большее число гоминидов бродили по поредевшим африканским лесам, открытым безлесным участкам и саваннам Восточной Африки. Антропологи обнаружили множество ископаемых останков костей и зубов. Эти предки человека выглядели уже иначе. Их ноги, стопы, бедра и черепа позволяют с уверенностью сказать, что они были прямоходящими, то есть передвигались не на четырех, а на двух конечностях.

Я восхищаюсь эволюцией человека: его шея и позвоночник возвышаются над бедрами, у него есть коленные суставы; опираясь на пятку, он затем перекатывается на основание стопы и, наконец, отталкивается от земли пальцами, с легкостью двигаясь вперед.

Именно прямохождение существенно изменило жизнь на Земле. Передвигаясь на двух ногах, наши предки смогли носить с собой камни, которыми можно было швырять в львов и леопардов, преследовавших их в темноте. Они сумели взять в руки палки, чтобы выкапывать с их помощью корешки и клубни, и научились броском камня убивать мелких животных, устраивавших гнезда в траве. Прямохождение освободило руки для жестов, а рот – для речи. Научившись ходить, собирать и носить предметы, наши предки вступили на путь в неведомое будущее, который привел человечество к сегодняшнему его состоянию.

Все это – факты. А теперь поговорим о теориях. Я полагаю, что прогресс создал для самок существенную проблему: теперь они вынуждены были носить потомство не на спине, а в руках. Их предки, подобно шимпанзе, передвигавшиеся на четырех конечностях, переносили детенышей по веткам с дерева на дерево, усадив их на спину. В этом мире сплетенных ветвей и листвы руки матерей были свободны, и они легко могли собирать фрукты и плоды. Кроме того, передвигаясь высоко над землей, они без труда ускользали от хищников в безопасное место. Однако после того, как наши предки стали передвигаться по земле, под деревьями, а затем и по открытым равнинам, неся с собой камни и палки в поисках еды, жизнь женщины стала куда труднее.

Как могла молодая мать выкапывать корешки и ловить мелкую живность одной рукой, когда в другой ей приходилось держать извивающегося младенца весом под 10 кг? Как ей было убежать от хищно облизывавшегося льва с громоздкой ношей в руках? Полагаю, именно тогда женщины впервые осознали необходимость иметь рядом мужчину, который смог бы защитить и прокормить их – по крайней мере, в то время, когда им приходилось носить ребенка на руках и кормить его грудью.

Создание устойчивых пар, жизненно важное для женщин, было выгодно и для мужчин. Как один самец мог прокормить целый гарем? Даже если ему удастся обзавестись группой жен, другие самцы всегда будут рядом, пытаясь соблазнить их или даже украсть одну или две. Однако мужчине было вполне под силу прокормить и защитить одну-единственную партнершу и их общего ребенка.

Таким образом, в тот период, когда наши предки осваивались на земле, формирование постоянных пар оказалось необходимым для женщин и удобным для мужчин. Вместе с эволюцией к нам пришла моногамия – свойственное людям обыкновение иметь одного постоянного партнера в любой отдельно взятый момент времени. (2)

Существуют свидетельства того, что моногамия существовала уже в древнейшие времена. Не так давно ученые, измеряя ископаемые кости людей, живших примерно 3,5 млн лет назад и известных как афарские австралопитеки (Australopitecus afarensis), сумели оценить общий размер их скелета. Как выяснилось, мужчины были заметно крупнее женщин: размеры мужских и женских скелетов соотносились примерно так же, как рост современных мужчин и женщин. Антропологи часто строят догадки об общественном устройстве у тех или иных видов на основе соотношения роста самцов и самок. Исходя из этого показателя, можно предположить, что наши предки жили так же, как мы, будучи «по преимуществу, моногамными». (3)

Ученым даже удалось обнаружить генетические доказательства моногамности древнего человека. Помните прерийных полевок – похожих на мышей существ, которые формируют пары, едва успев выйти из подросткового возраста, совместно с партнером строят гнездо и проводят в нем вместе всю оставшуюся жизнь? Нейробиолог Том Инсел вместе с коллегами обнаружил у этих животных дополнительный участок ДНК в гене, контролирующем распределение в мозге рецепторов вазопрессина, – участок, который отсутствует у их родичей, горных полевок, склонных к беспорядочному сексу. Ученые извлекли у полевки этот участок ДНК, пересадив его самцу мыши, с наслаждением предававшемуся промискуитету, – и тот тут же стал строить постоянные отношения с выбранными им самками. (4)