Почему мы едим то, что едим - [29]

Отвращение к пище сохранялось. Когда Габриелю исполнилось десять, он вместе с другими ребятами отправился в летний лагерь. Несмотря на высокую физическую активность, ему все равно не хотелось есть. Он до сих пор удивляется, как не умер с голоду и не вызвал панику у взрослых. Гэб был очень худым, но не настолько, чтобы врач и посторонние люди забили тревогу.

Домашняя жизнь мальчика не отличалась спокойствием и размеренностью, и это неудивительно. Ужин – время, когда вся семья собиралась вместе за одним столом, – превращался в поле боя. Он смотрел по сторонам, а родители обсуждали, что делать. Гэб впадал в депрессию, нервничал и зацикливался буквально на всем – особенно на еде. Он ненавидел себя за то, что постоянно оказывался в мучительных ситуациях, ненавидел быть в центре внимания, ощущал агрессию окружающих, страдал от стыда, унижения и собственной беспомощности, но ничего не мог поделать – отвращение брало верх.

Габриель не всегда был таким. Его мама признается, что в раннем возрасте он с удовольствием ел домашние и магазинные овощные пюре, мясо и фрукты, а в два года обожал макароны с курицей и томатным соусом. Но когда она забеременела вторым ребенком, у сына вдруг начали меняться вкусовые предпочтения, и к трем годам его рацион ограничился рыбными палочками, картофелем фри и молоком.

Избирательность в еде может носить доброкачественный характер: скажем, ваш ребенок воротит нос от брокколи и бананов. Бывают ситуации чуть хуже: ребенок ест определенные продукты – макароны с сыром, картофельные чипсы, куриное филе, пиццу, молоко, но отказывается от овощей и фруктов. Привереды очень часто воспринимают фрукты и овощи в штыки. Если все совсем плохо, то ваше чадо в течение долгого периода времени питается только одним или двумя видами продуктов – например йогуртом и рисом, на которых Гэб держался несколько лет, – а повзрослев, начинает страдать пищевыми фобиями.

Габриель долгое время не мог поверить, что он такой один. Его удивляло, как люди могут быть так легкомысленны по отношению к пище: тянут в рот все подряд, даже не задумываясь, что это, откуда и как приготовлено. Мысль о попадании еды в организм внушала в него дикий ужас. Гэб не подозревал, что страх перед незнакомыми продуктами зиждется на эмоции отвращения. Адаптивная функция отвращения заключается в том, чтобы защищать нас от интоксикации, а ее главный стимул – это пища: гнилая, необычная или не приемлемая по другим критериям (1).

Как ни странно, но Гэб не отличался особой брезгливостью. Его совершенно не пугала мысль о том, чтобы взять в рот грязный носок, а еще он вспомнил, как в детстве ему довелось сдирать шкуру с кролика. Не кровь и не грязь во рту внушали ужас, а факт попадания в желудок незнакомой пищи. Любопытно, но люди, испытывающие сильное отвращение к чему-то конкретному, в целом довольно брезгливы. Например, человек не выносит телесных выделений, крови, паразитов, грязи, аберрантного поведения, необычную или гнилую пищу. Если он часто соприкасается с чем-то, то отвращение к некоторым вещам притупляется, как у медсестер к крови и выделениям. Эмоция отвращения – это «сторожевой пес», защищающий нас от загрязнений и токсинов, которые могут оказаться смертельными. Однако слишком сильная неприязнь к пище грозит серьезными проблемами.

Боязнь еды

В отличие от травоядных коров и плотоядных кошек – животных, физиологически устроенных так, чтобы есть зелень или мясо, – люди всеядны, т. е. могут потреблять любые удобоперевариваемые дары земли, моря и воздуха. Такое разнообразие ставит нас в затруднительное положение. Главное правило, позволяющее уберечь себя от отравлений, призывает не брать в рот незнакомые продукты – иными словами, остерегаться нового. Это называется неофобия, вполне распространенное явление среди детей, особенно в возрасте от двух до пяти лет. С биологической точки зрения нормально бояться перемен, когда тебе еще столько нужно узнать об окружающем мире и непозволительно тянуть в рот все подряд. Однако неофобия может стать причиной нездорового однообразия и дефицита питательных веществ. Чтобы не дать нам съесть таинственный ядовитый фрукт, страх должен превалировать, но только на раннем этапе развития. По мере приобретения положительного пищевого опыта он угасает, позволяя сформировать правильный и разнообразный рацион.

Медитация развивает умение быть здесь и сейчас, благодаря которому вы не съешьте лишнее сегодня и откажетесь от дополнительной порции завтра.

Насколько легко (или тяжело) мы поддаемся искушению попробовать новый продукт, показывает нашу открытость опыту, готовность впитывать и изучать неизведанное. Чем больше в вас страхов, тем меньше вероятность, что вы совершите незапланированную поездку в далекую страну. Сейчас разработано большое количество личностных тестов, среди них есть и тест на боязнь еды. Золотой стандарт шкалы измерения пищевой неофобии был создан в 1990-х годах в Торонтском университете социальным психологом и диетологом Патрицией Плинер и ее ученицей Карен Хобден. Шкала представлена далее, так что дерзайте (2). По результатам будет видно, чему вы, скорее всего, отдадите предпочтение: новому эфиопскому блюду или традиционному картофельному пюре. Показатель от 35 баллов и выше свидетельствует о сильной неофобии, значения ближе к 70 (максимум) – это уже клинический случай. Для детей показатели нормы выше, чем для взрослых.