Почему люди ненавидят Америку? - [6]
Урок «Основы гражданского права» начинается с осторожного вопроса на животрепещущую тему. Один из учеников спрашивает Джоша Лаймана, заместителя начальника штаба: «Ну… а что ждет того, кто осмелится поднять на вас руку?» В одной из предыдущих серий «Западного крыла» Лайман был серьезно ранен, когда снайпер открыл огонь по группе лиц, сопровождавших президента в поездке по штату Вирджиния. Президенты всегда оказываются на линии огня; лишним подтверждением тому стала серия, открывшая второй сезон демонстрации фильма «Западное крыло», которая называется «В тени снайпера»: впервые она была показана 4 октября 2000 года. На этот раз мишенью стал не президент, а его дочь Зоя. Причина убийства: Зое назначил свидание Чарли Янг, помощник президента Барт-лета, имеющий темный цвет кожи. Снайперами оказались члены неонацистской группировки под названием «Белая гордость Западной Вирджинии». На первый взгляд, идея обратиться к содержанию предыдущей серии выглядит довольно странной, если учесть, что единственным связующим звеном здесь служит одна конкретная жертва. Однако по закону жанра телесериала такие отсылки задают контекст: в данном случае—контекст терроризма. Возникает три параллели. Во-первых, здесь, очевидно, указывается на появление терроризма в жизни Америки, на то, что ненависть не может быть спасением лишь для какой-то одной социальной группы. На более глубоком уровне имеется в виду, что расовая ненависть—это самый пагубный и самый устойчивый тип ненависти, — идея, которая лежит в основе этой серии фильма. Во-вторых, Лайман своим лирическим отступлением дает нам возможность осознать человеческий фактор, играющий роль в ситуации насилия. В мире, где персонажи фильмов зачастую значат для нас больше, чем живые люди, такая возможность очень важна, каким бы банальным это ни показалось. В-третьих, нам дается намек на то, что предыдущей серией подразумеваются все дальнейшие события. Возможно, что за этим стоит простой факт: в любом виде терроризма—свои подозреваемые. В предыдущей серии доклад в Белом доме начинается с замечания о том, что местонахождение Усамы бен Ладена в данный момент неизвестно.
Теперь, проанализировав все вышесказанное, нам приходится задать себе следующий вопрос: «Так почему же все хотят нас убить?» Лайман, ведущий урок гражданского права, считает, что не все стремятся к насилию по отношению к американцам, но все американцы, безусловно, являются мишенью этого насилия. Он настаивает на том, что этот вопрос должен быть сформулирован точнее. Поэтому он пишет на доске: «Может ли исламский экстремизм иметь отношение не только к исламу, но и к христианству?», и сам дает ответ на этот вопрос:
«ку-клукс-клан». В сущности, исламский экстремизм—тот же ку-клукс-клан, приобретший чудовищные масштабы. Лайман добавляет, что это явление уже не может иметь отношения к миллионам мусульман, включая служащих американских вооруженных сил, полицейских и пожарных. Но, увы, однажды проведенная аналогия далее не исследуется, хотя именно она могла бы прояснить источник и природу угрозы.
Итак, в уточненном виде вопрос звучит следующим образом: «Почему исламские экстремисты стремятся нас убить?» Задавая этот вопрос, мы пытаемся понять, что же отличает нас от них, так как именно в этом отличии, по-видимому, кроется движущая сила терроризма. Террористы выступают против самих основ американского общества—к этому выводу приходят все участники дискуссии. Для учеников это выглядит так: различие между ними и нами — это «наличие свободы и демократии».
Правое крыло американской политики в своем анализе событий 11 сентября остается примерно на том же уровне. Например, по мнению обозревателя The New York Observer Ричарда Брукшайзера, для террористов совершенно нестерпим тот факт, что Америка «велика и могущественна». Брукшайзер пишет:
«Соединенные Штаты воспринимаются ими как воплощение доминантной мировой системы — империи капитализма и демократии. Нью-Йорк же воспринимается как центр этой системы, средоточие мирового богатства. Любой человек, раздумывающий о своей участи и чувствующий себя несчастным, глядя на нас — на страну и на мегаполис, — видит альтернативу собственному существованию. Будучи целеустремленным, он попробует приехать сюда или постарается подражать нам. Если'он на что-то обижен, он будет считать, что мы за это в ответе. Если он обладает ресурсами враждебной нам цивилизации, то он будет стремиться убить нас… Неудачники мира сего ненавидят нас за то, что мы сильные, богатые и хорошие (во всяком случае мы лучше, чем они). И хотя эта ненависть воплотилась в жизнь, мы все-таки восстановим Всемирный торговый центр, его история еще не завершена».[6]
Тема зависти и ревности играет существенную роль в правой прессе. Томас Фридман, автор слов «они нас ненавидят», за несколько месяцев до 11 сентября на страницах Chicago Tribune рассуждал о «чистой зависти». «Даже среди демократических индустриальных стран, — пишет он, — назревает протест против статуса Америки как самой богатой страны мира, ее исключительной силы, ее господствующей культуры».
Выступление на круглом столе "Российское общество в контексте глобальных изменений", МЭМО, 17, 29 апреля 1998 год.
Когда Геббельс создавал свое «Министерство пропаганды», никто еще не мог предположить, что он создал новый тип ведения войн. В XXI веке войны приняли новый облик. Война превратилась не только в противостояние военной силы, но и в войну информационных технологий.Сегодня любая война начинается с информационного «артобстрела». Зачем завоевывать страну силой оружия, сталкиваясь с сопротивлением и неся потери? Ведь можно подчинить ее изнутри, силами ее же граждан. Это и есть конечная цель, глобальная стратегия информационной войны.
Книга шведского экономиста Юхана Норберга «В защиту глобального капитализма» рассматривает расхожие представления о глобализации как причине бедности и социального неравенства, ухудшения экологической обстановки и стандартизации культуры и убедительно доказывает, что все эти обвинения не соответствуют действительности: свободное перемещение людей, капитала, товаров и технологий способствует экономическому росту, сокращению бедности и увеличению культурного разнообразия.
Феноменом последних лет стал резкий рост массовых протестных выступлений в разных странах мира. На смену череде «оранжевых революций» пришли «революции 2.0», отличительная черта которых — ключевая роль Интернета и социальных сетей. «Арабская весна», «Occupy Wall Street», «Болотная площадь», лондонские погромы, Турция, Бразилия, Украина… — всюду мы видим на улицах молодежь и средний класс, требующий перемен. Одна из точек зрения на эти события — рост самосознания и желание молодых и активных участвовать в выборе пути развития своих стран и «демократический протест» против тирании и коррумпированных элит.
Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.
