Почему любовь ранит? Социологическое объяснение - [42]

Теперь с помощью анализа того, что я ранее называла архитектурой выбора, я хочу показать более подробно, как объективные и субъективные параметры диапазонов выбора доступных партнеров связаны со страхом перед обязательствами, т. е. что понимается под самим выбором.

Гедонический страх перед обязательствами

С культурной точки зрения существует два пути проявления страха перед обязательствами: гедонический, где взятие обязательств откладывается из-за вовлечения в приятный процесс накопления любовных отношений; и абулический, путь патологического безволия, где под угрозой находится сама способность захотеть связать себя обязательствами. Иначе говоря, одна категория характеризуется вереницей любовных романов и неспособностью сосредоточиться на одном партнере[224]; а другая — неспособностью желать подобных отношений. Первую категорию переполняет желание, а второй его недостает. Первой из-за обилия выбора трудно остановиться на одном объекте, а вторая характеризуется нежеланием иметь отношения ни с кем.

Один из примеров явного эффекта изобилия сексуального выбора можно найти в эссе Маргериты Филдс, выбранной в качестве победительницы конкурса «Современная любовь», организованного «Нью-Йорк Таймс» среди колледжей. Вот что рассказывает Филдс об одном из своих друзей-студентов:

Стивен объяснил, что речь идет не о верности [своей девушке], а об ожидании. Нельзя ожидать того, что он не захочет спать с другими, поэтому он и не ждет, что она будет думать иначе. Они оба молоды и живут в Нью-Йорке, а здесь, как известно, всегда и везде есть возможность встретить кого-нибудь[225].

Это цитата ясно дает понять, что трудность остановиться на одном партнере связана с обилием выбора и постоянным ощущением новых возможностей.

36-летний мужчина, работающий в сфере высоких технологий, имел многочисленные связи от свиданий на одну ночь до чередовавшихся долгосрочных отношений и совместного проживания продолжительностью от нескольких месяцев до нескольких лет. По его словам, для поиска партнерш он активно пользовался интернетом. Я поинтересовалась, что в анкете женщины могло бы его «оттолкнуть».

Корр.: Есть ли в анкете что-то, что вас отталкивает, что может дискредитировать даже красивую женщину?

Саймон: Честно говоря, если кто-то пишет, что хочет серьезных отношений, это моментально вызывает отторжение. Я думаю, что эти женщины глупы. Поскольку вы сразу понимаете, что сможете легко ими манипулировать. Женщина, которая хочет чего-то «серьезного», уже у вас в кармане. И это менее интересно.

Корр.: И много таких женщин вы встречаете?

Саймон: Да. Полно.

Этот ответ показался бы немыслимым в контексте истории взаимоотношений мужчин и женщин в XVIII и XIX вв. В то время, а также в первой половине XX в. «серьезность» была непременным условием брака. «Серьезность» по отношению к сексу (т. е. способность оказать сопротивление мужчине) была одним из способов упрочить репутацию женщины на брачном рынке и, соответственно, сигнализировала о ее намерении выйти замуж и о ее привлекательности в качестве невесты. Обратите внимание на контраст с современной ситуацией, представляющей ее полную противоположность: женщина, которая «серьезна» и которая тем самым априори выражает интерес к стабильным и преданным отношениям, становится «неинтересной». Ответ Саймона отражает его представление о том, что женщины, желающие связать себя узами брака, проявляют своего рода зависимость, поскольку такое умозрительное желание сделает их легкой добычей для психологических манипуляций мужчин. Иначе говоря, при условии, что мы согласимся с его словами, если женщина заинтересована в браке, мужчина неминуемо будет господствовать над ней именно из-за ее желания выйти замуж. Это можно было бы расценить как проявление мужской власти, что, однако, проигнорировало бы неприязнь мужчины к чрезмерной власти над женщиной. Именно эта чрезмерность, в свою очередь, не позволяет ему влюбиться. Подобное утверждение странно согласуется с утверждениями Суламифь Файерстоун (и других) о том, что чувству любви «препятствует неравномерное распределение власти»[226]. По мнению Файерстоун, мужчина может влюбиться, когда ему удастся не думать и даже забыть о том, что женщина принадлежит низшему классу. Здесь же «серьезность» женщины служит отличительным признаком ее принадлежности подобному классу. Она не позволяет этому мужчине увлечься ей или влюбиться и препятствует возможности оценить ее по достоинству, поскольку «серьезная женщина» как раз и не представляет ценности; ведь она не требует, чтобы мужчина проявлял и доказывал свой сексуальный статус. Она не представляет ценности, поскольку господство над ней не означало бы победу, одержанную над другими мужчинами на сексуальном поле. Иначе говоря, если сексуальность — это поле борьбы, то мужчина может проявить свой статус и престиж только в том случае, если он в состоянии продемонстрировать себе и всем остальным победу над другими мужчинами. «Серьезная женщина» не представляет собой такую победу и не требует осуществления клятвенных ритуалов и проявления мужественности. Пример, взятый на одном из интернет-форумов, прекрасно иллюстрирует это: