Почему любовь ранит? Социологическое объяснение - [118]

Корр.: Вы говорили ранее, что чем старше вы становитесь, тем больше предаетесь фантазии. Что вы имели в виду? Что вы подразумеваете под фантазией? Вы имеете в виду любовь, которая не может быть удовлетворена?

Роберт: Да, и я думаю, чем старше я становлюсь, тем больше мне нравится неутоленная любовь.

Корр.: Интересно! Можете сказать почему?

Роберт: Я получаю от этого огромное удовольствие.

Корр.: Вы можете объяснить почему?

Роберт: Это решает экзистенциальную проблему симбиоза эмоционального и интеллектуального. Если такая любовь не осуществляется сексуально, но осуществляется психически, она приносит удовлетворение. И именно то, что любовь не утолена, что она остается нереализованной и доставляет мне самое большое удовольствие. Тот факт, что обещание осталось невыполненным, наполняет смыслом любой незначительный жест, улыбку или взмах рукой, СМС «Доброе утро», полученное после пробуждения приобретает глубокий смысл.

<…>

Корр.: Были ли вы влюблены в женщин, не ответивших вам взаимностью?

Роберт: Да, конечно!

Корр.: Вас это больше всего привлекает?

Роберт: Трудно сказать, потому что когда я влюбляюсь, мне всегда кажется, что это и есть моя самая большая любовь. Но да, в целом, я бы сказал да. Потому что я могу больше фантазировать о них в моем воображении.

Желание и фантазии здесь тождественны, поскольку их объединяет тот факт, что любовь остается неутоленной. Воображение становится режимом переживания желания и его направлением, и, наоборот, желание наиболее остро переживается в режиме воображения. Желания и фантазии не только переплелись; они стали самодовлеющими. Или, по словам другого респондента Даниила, того самого человека, которого я цитировала в главах 3 и 4:

Я ненавижу свидания на одну ночь. От них пустота в душе. Мне нужен целый комплекс ощущений, который позволяет мне фантазировать. Мне необходимо фантазировать. <…> Без любви у меня нет вдохновения, я не могу работать; она — мой наркотик. Я не могу быть один. Я имею в виду, что я не могу быть один в своих мыслях. Не только физически. Меня не интересует близость в четырех стенах. Я покончил со всеми этими семейными делами. Но не с фантазией.

Очевидно, что фантазия здесь противопоставляется одновременно и чисто сексуальным отношениям (на одну ночь), и семейной жизни, поскольку, на мой взгляд, они не дают возможности развернуться воображению, которое, в свою очередь, поддерживается повествовательной/эстетической формой. Вот как Марианна, 44-летняя француженка, описывает свои отношения с мужчиной, живущим в Соединенных Штатах: «Мне гораздо удобнее, что он далеко; у меня такое чувство, что наши отношения всегда будут прекрасными, поскольку большая их часть живет в нашем сознании». Эти мужчины и эта женщина предполагают, что в основе гиперсовременного воображения лежит само желание желать, что человек находится в состоянии непрекращающегося желания и предпочитают отложить его удовлетворение именно для того, чтобы сохранить и само желание, и эстетический облик желаемого объекта. Обратите внимание, что фантазия переплетается с эмоциональной энергией, т. е. способность воображать порождает сильные эмоции. Семейная жизнь отвергается именно потому, что она угрожает этой способности переживать эмоции посредством воображаемых сценариев. Более того, в признаниях этих людей фантазия, по-видимому, нацелена не на обладание предметом, а только на себя, т. е. на доставляемые ею фантазматические удовольствия. Как выразился Джон Апдайк: «Воображаемый поцелуй легче контролировать, он приносит больше удовольствия и от него меньше суматохи, чем от настоящего»[539]. Повторяя эту точку зрения, 47-летняя женщина рассказала о своей внебрачной связи следующим образом:

Вероника: Знаете, пожалуй, самой приятной частью этого романа были электронные письма, которые мы отправляли друг другу из дома, ни один из наших супругов ничего не знал, и эта сладкая мука ожидания увидеть его, бесконечные фантазии о нем ночью, после пробуждения и на работе. Находясь в подобной ситуации, когда вы не можете разговаривать друг с другом и видеться, когда хотите, действительно заставляет вас страстно желать друг друга. Иногда я даже спрашивала себя, не любила ли я его в моем воображении больше, чем в реальной жизни, потому что фантазия была намного более пылкой.

Корр.: Можете сказать почему?

Вероника: Ой, ну и вопрос, так трудно сказать. [Надолго замолкает] Думаю, это потому, что вы можете гораздо лучше все контролировать; все выглядит так, как вы хотите; когда вы пишете, вы пишете так, чтобы вас воспринимали, как вы хотите, вы не делаете ошибок. Конечно, вы можете мучиться, если он вам не отвечает, но возникает такое чувство, словно вы сами пишете свой собственный сценарий, тогда как в его присутствии все сразу становится намного сложнее, вы становитесь более тревожной, более раздражительной, вы хотите быть с ним, вы хотите убежать, он вам нравится и не нравится. Каким-то образом, когда вы пишете, все чувства становятся такими, какими они должны быть.

Фантазия и воображение связаны не с беспорядком, как нередко считалось в многовековой истории культурного осуждения воображения, а с контролем, со способностью управлять своими мыслями и формировать их, придавая опыту устойчивую и эстетическую форму. Более того, эти мужские и женские фантазии являются самодовлеющими, они существуют ради самих себя и рассматриваются как источник удовольствия, а не страдания.