Почему католики дорожат папством? - [10]
Лев Толстой радикально отвергал папство на том основании, что папство это авторитет, а авторитету нет места в религии, в его странной религии; на том же основании он отвергал православные догматы и таинства и вообще авторитетность учения Церкви. Хомякова, тоже считавшего авторитет несовместимым с любовью, но всецело принимавшего идею Церкви основанной на любви, он упрекал в непоследовательности.
А современные советские атеисты, ведущие систематический поход против всякого самостоятельного идеального начала, должны были естественно обрушиться на идею папства, как на наиболее мощный оплот духовных ценностей. Они ведут кампанию против Ватикана и стремятся к ликвидации Православия.
Укажем тоже на устойчивость папства вопреки испытаниям, которые постоянно обрушиваются на него. Эта устойчивость может быть объяснена только исключительною помощью Божьего всемогущества. Никакая Богом не подкрепляемая система управления мировым международным религиозным "обществом" не в состоянии долго продержаться. В течение многих веков, тысячелетий, могут держаться только учения, предания, течения мысли, религиозные направления.
Предсказание Христово о том, что врата ада, то есть множество злых духов, ненавидящих Бога и действующих через покорных им людей, будут пытаться уничтожить Церковь, но не одолеют ее, особенно наглядно осуществляется в Церкви со скалой Петровой в центре.
Все папы первых трех веков были жестоко гонимы языческою императорскою властью; почти все они умерли мученическою смертью. Могущественные Византийские императоры, осуществлявшие старую языческую идею о единстве общества, в котором монарх правит как государством так и государственной религией, обыкновенно препятствовали объединению всех поместных церквей одним независимым от Империи верховным церковным архипастырем, парализовали усилия пап в духе догмата единой Церкви, задерживали развитие папского служения, соразмерное общему развитию Церкви.
На Западе положение было, пожалуй, еще хуже. Вся история средневековья полна попыток крупных властелинов и местных олигархов отвлечь папство от его церковного назначения. Все эти сильные мира сего старались возводить на папский престол лиц им угодных, мало проникнутых идеей всецерковного архипастырского служения. Одно время враги Церкви широко пользовались поистине сатанинской тактикой: чтобы повернуть папство в свою сторону, они выставляли против законного, действительного папы честолюбивых "антипап", ловко увлекавших за собою значительную часть верующих и духовенства, иной раз - целые народы. В таких условиях папство должно было погибнуть; но Господь послал Своей Церкви великих святых, которые поддержали пошатнувшийся было папский Престол.
Затем протестантские реформаторы оторвали от Церкви ряд государств, и вся Католическая Церковь разложилась бы на множество сект, если бы Дух Святой, действуя посредством исполинов христианского духа, святых подвижников и чудотворцев, не укрепил духовную власть пап.
Папство устояло и под антирелигиозным философским натиском, причиненным энциклопедистами, такими талантливыми писателями как Вольтер и монархами, поддерживавшими безверие.
Три века подряд полновластное в Европе масонство направляло свои нападки на папство, разгоняло монашеские ордена, конфисковало церковные здания и католические школы, поддерживало все антиримские религиозные течения, например, галликанство; масоны прекрасно понимали, что самый верный способ уничтожить христианство - покончить с папством.
Страшный и опасный противник христианства, в первую очередь папства, - коллективное, массовое себялюбие, этнический эгоизм, заразительный сумасбродный шовинизм. Все шовинизмы ведут войну против папства, которое по самой своей идее есть Божие орудие примирения всех народов и рас, образования великой семьи верующих народов. Не делает исключения даже итальянский шовинизм, несмотря на то, что все папы последних веков были итальянцами; Гарибальди называл папство "кинжалом в сердце Италии". Но и тут Божии люди, аскеты и молитвенники, успешно защищают Св. Престол.
Генрих VIII уничтожил власть папы в Англии и казнил много убежденных католиков за то, что папа отстаивал начала христианской морали; начатое Генрихом гонение продолжалось вплоть до начала XIX века.
Наполеон причинял Пию VI и Пию VII невероятные физические и моральные мучения и пытался основать независимую от Рима французскую Церковь.
В Испании, во время гражданской войны 1936-1939 гг., революционеры сразу убили или до смерти замучили в ужасных пытках 22 епископа и более 8000 преданных папе монахов и священников; тогда погибло почти полмиллиона верующих. Несколько раньше нечто подобное происходило в Португалии, в Мексике, в Китае. Гитлер преследовал не одних евреев; он с ожесточением истреблял и ревностных католиков; в одном только Дахау было замучено до смерти или до полной потери здоровья более 2800 католических священников; в Гитлеровской Германии издевательствам над папством не было конца, насмешкам и карикатурам по адресу папы Пия XII не было счету. А война, которую с 1917 года большевики ведут против "Ватакана", что это как не усилия врат адовых уничтожить Церковь?
Жизнеописание Папы Пия X прославленного Католической Церковью как святого.
В книге известного русского зарубежного историка Церкви Н.Н.Воейкова "Церковь, Русь, и Рим" дано подробнейшее исследование истоков, разрыва и дальнейшей судьбы взаимоотношений Латинства и Православия. Глубочайший исторический анализ совмещается с выводами о вселенской значимости и актуальности идеи Русской Православной Монархии, об "удерживающей" миссии Русских Православных Царей и причинах неурядиц в современной России. Книга может использоваться как учебное пособие и как увлекательный исторический очерк для вдумчивого читателя.
В настоящем издании изложены основные отличия современного римо-католичества, возникшие в течение прошедшего тысячелетия после отпадения последнего от Православия. Особое внимание уделено новому догматическому учению римо-католиков о Боге, спасении, Божественном Откровении и Церкви, принятому на II Ватиканском соборе (1962-1965). Рассмотрены особенности духовной жизни католичества, цели и сущность «воссоединения» и «полного общения» Православной Церкви и католичества.
В статье рассматривается трактовка образа Девы Марии в ряде стран Латинской Америки в контексте его синкретизации с индейской и африканской религиозной традицией. Делается вывод о нетрадиционном прочтении образа Богоматери в Латинской Америке, специфическом его понимании, связанным с поликультурной спецификой региона. В результате в Латинской Америке формируется «народная» версия католицизма, трансформирующая постепенно христианскую традицию и создающая новую религиозную реальность.
Книга содержит авторское изложение основ католической веры и опирается на современное издание «Катехизиса Католической Церкви».
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
О том, что христианская истина симфонична, следует говорить во всеуслышание, доносить до сердца каждого — сегодня это, быть может, более необходимо, чем когда-либо. Но симфония — это отнюдь не сладостная и бесконфликтная гармония. Великая музыка всегда драматична, в ней постоянно нарастает, концентрируется напряжение — и разрешается на все более высоком уровне. Однако диссонанс — это не то же, что какофония. Но это и не единственный способ создать и поддержать симфоническое напряжение…В первой части этой книги мы — в свободной форме обзора — наметим различные аспекты теологического плюрализма, постоянно имея в виду его средоточие и источник — христианское откровение. Во второй части на некоторых примерах будет показано, как из единства постоянно изливается многообразие, которое имеет оправдание в этом единстве и всегда снова может быть в нем интегрировано.