Почему исповедуются короли - [15]

Тщательные вычисления подсказали, что если выехать из Лондона на рассвете в собственном экипаже и менять наемных лошадей через каждые двенадцать-четырнадцать миль, то возможно обернуться туда и обратно к обеду.

Себастьян изменил свой маршрут и повернул к извозчичьему двору на Бойл-стрит.

– Шесть упряжек?! – изумился владелец платной конюшни, скрюченный низенький ирландец по имени О'Мэлли, который пару десятков лет назад прославился как искусный жокей. – На неполных восемьдесят миль? А это не перебор, ваша милость?

– Я намерен проделать путь туда и обратно за шесть часов, – объяснил Себастьян.

– Ну, ежели кто на такое и способен, так это вы, милорд, – ухмыльнулся O’Мэлли и поскреб шею. – Пожалуй, найдется у меня четверня аккурат для вашего первого перегона – быстрые, словно птицы, все сливочно-белые, ровненькие, чисто титечки двух близняшек. И ежели ваша милость твердо надумали, я мог бы прям сегодня вечером отправить одного из своих парней вперед, для верности, чтоб подыскал вам лучших лошадей на каждую перемену в обе стороны.

– Буду весьма признателен, – отозвался Себастьян, прочесывая взглядом видимый из открытых ворот конюшни участок улицы.

Уйдя с Голден-сквер, он почувствовал нарастающее смутное, необъяснимое ощущение тревоги. И вот сейчас, изучая поток фургонов, карет и телег, вслушиваясь в щелканье кнутов и грохот железных ободьев по брусчатке, Себастьян определил источник своего беспокойства: за ним следили. Он не мог установить, кто, однако не сомневался, что стал объектом чьего-то пристального внимания.

– Эти тучи с виду, может, и грозные, – заметил O’Мэлли, неверно расценивая озабоченность собеседника, – только мои кости говорят, что в ближайшие день-два снега нам пока не видать.

– Надеюсь, твои кости не ошибаются.

– Да они никогда меня не подводили, ни разочку. Я ведь еще в восемьдесят седьмом переломал себе обе ноги и руку, вона как. Хирург хотел все подряд отчекрыжить, но я уперся, что уж лучше помру. Костоправ божился, мол, вскорости так и будет, да только я нос-то ему утер. С тех пор вот уж двадцать пять годков, как погоде меня врасплох не застать.

Бросив последний взгляд на темнеющую, продуваемую ветром улицу, Себастьян повернулся к ирландцу:

– Что ж, пойдемте посмотрим на ваших быстрых птиц.

Белая четверка оправдала похвалы O’Мэлли.

Ударив по рукам с владельцем конюшни, Себастьян вышел в шумную кутерьму Бойл-стрит. На углу стоял шарманщик, рядом ссутуленный слепой старик просительно потряхивал своей кружкой перед спешащими мимо торговцами и подмастерьями. Девочка, державшая поднос прибитого морозом кресс-салата, со сжавшимся от холода личиком выкрикивала: «Полпенни за пучок!» Себастьян присмотрелся к каждому из них, однако не припомнил, чтобы эти люди встречались ему на Голден-сквер или на Своллоу-стрит.

Настороженный каждой клеточкой тела, он зашагал в сторону дома. По пути неприятное ощущение слежки мало-помалу выветрилось, подобно воспоминанию о плохом сне.

          * * * * * * * *

Вернувшись на Брук-стрит, Себастьян нашел жену в одном из плетеных кресел у эркерного окна гостиной. На столе рядом с Геро горела свеча, а сама она, чуть склонив голову набок, изучала листок, густо исписанный именами и характеристиками. Крупный длинношерстный черный кот, который несколько месяцев назад назначил супругов своими хозяевами, дремал, свернувшись калачиком у камина.

Себастьян ненадолго задержался в дверях, просто ради удовольствия полюбоваться женой. На редкость высокая женщина с большими, ясными серыми глазами, римским носом и волевыми чертами лица – скорее интересными, нежели красивыми, – в их первую встречу она вызвала у него крайнюю неприязнь, будучи дочерью лорда Джарвиса. Теперь же стала жизненно необходимой.

Геро подняла голову, поймала мужа на рассматривании и улыбнулась.

– Что это? – подойдя, заглянул он через ее плечо.

– Список нянь, предложенный агентством. – Нахмурившись, она отложила бумагу в сторону. – Мне не по душе идея вверить нашего малыша какой-нибудь юной, невежественной крестьянке, которая сама еще ребенок.

Себастьян подошел к огню, чтобы согреть руки. Кот зыркнул на него сквозь щелки приоткрытых глаз и снова погрузился в дрему.

– Значит, скажи им, что тебе нужна женщина постарше. И образованная.

– Так я и поступлю.

Повернувшись лицом к жене, Себастьян вздохнул.

– Утром я собираюсь выехать в Бакингемшир. Если сменить лошадей дважды по пути туда и трижды на обратной дороге, то вернусь в Лондон самое позднее в середине дня. Ты не возражаешь против моей отлучки из города? А то я не поеду.

Геро недоуменно взглянула на него.

– С какой стати мне… – Тут ее осенила догадка, и удивленный смешок слетел с улыбнувшихся губ: – Господи, Девлин, надеюсь, это не из-за ребенка?

– Я не хотел бы…

– Оставлять меня одну? Дом полон слуг, и лучший акушер Лондона готов примчаться сюда по первому же зову. Я здесь не одна. Кроме того, в ближайшие дни изменений в моем положении не произойдет.

– Ты так уверена?

– Тому порукой авторитетное мнение Ричарда Крофта. А вот если будешь суетиться вокруг меня до самых родов, тогда я точно сойду с ума, и это окажется на твоей совести.