Почему дети убивают. Что происходит в голове у школьного стрелка - [56]

А травмированные стрелки? Они злились на мир, что вновь и вновь делал из них жертв. Джеффри Уиз говорил так:

«Так, блин, наивно, так, блин, наивно. Всегда ждал перемен, хотя знал, что ничего никогда не меняется… Наверное, я и правда, блин, никчемный. Этот мир никогда не изменится, никогда. Гори оно все огнем»^{18}.

Стрелки-психотики испытывали гнев из-за несправедливости, по которой родились неполноценными, а травмированные стрелки испытывали гнев из-за несправедливости, которую с ними творил мир. Психотикам казалось, что все люди нормальные, а проблема — в них самих. Травмированным казалось, что они невинны, а проблема — во всех остальных. Виктимизация порождает гнев.

Таким образом, хотя экзистенциальный гнев — обычный фактор для всех трех типов стрелков, его истоки в каждой категории различаются.

Самоубийство и экзистенциальные тревоги

Как экзистенциальный гнев толкал стрелков к совершению убийства, так экзистенциальные тревоги толкали к самоубийству. Что я имею в виду под «экзистенциальными тревогами»? Этот термин относится к тяжелой депрессии: чувствам безнадежности, беспомощности и ненависти к себе. Однако «депрессия» — слишком банальный термин, чтобы передать масштаб страдания стрелков. Поэтому я прибегну к обороту «экзистенциальные тревоги», чтобы обозначить силу их чувств.

Неудивительно, что психотики и травмированные стрелки хотели покончить с собой. Они годами терпели значительный стресс. Все пятеро стрелков-психотиков переживали из-за своих социальных дефицитов и психотических симптомов, имели историю суицидального мышления. Травмированные стрелки переживали из-за того, как их ранила жизнь. Все три травмированных стрелка перед атаками думали о самоубийстве, а двое в итоге покончили с собой.

Как насчет стрелков-психопатов? Нет никаких свидетельств о тревогах или суицидальных склонностях Эндрю Голдена. Хотя среди подростков сравнительно распространено суицидальное мышление и поведение, у детей младше оно встречается довольно редко. 11-летний Дрю намного младше остальных рассматриваемых стрелков; возможно, суицидальное мышление на время нападения отсутствовало как раз из-за возраста. Другой вариант — психопаты обычно слишком нарциссичны, чтобы наложить на себя руки.

И все же Эрик Харрис застрелился. Почему? За год до нападения Эрик признался в депрессии и суицидальных мыслях^{19}. Поэтому ему и выписали антидепрессанты. Однако по дневнику неясно, почему он склонялся к самоубийству. Впрочем, множество пассажей обозначают глубокое разочарование и пессимизм. Эрик называл мир «никчемным местом»^{20}. Еще он писал: «Мы все трата природных ресурсов и должны быть уничтожены»^{21}. Через несколько месяцев он написал: «Все обречено»^{22}.

Хотя эти пассажи еще не являются суицидальными заявлениями, они все же предполагают ожесточение, разочарование, безнадежность Эрика. Возможно, эти чувства произрастали из ненависти к себе из-за внешности, из-за фрустрации по поводу того, что он не имел заслуженный статус, из-за отсутствия успеха с девушками. К тому же взглянем на мир с его точки зрения: он отвергал традиционные мораль и ценности. Добра нет, справедливость — бессмысленная концепция, а любовь — всего лишь слово. Не считая атаки, у него не было других целей в жизни. Он ничего не хотел достигнуть, ничего не ждал от жизни. За нарциссизмом и гневом Эрика могло скрываться чувство, будто в жизни нет никакого смысла. Если любовь и отношения бесмысленны, если нет целей и ничего не имеет значения, ради чего вообще жить?

К тому же Эрик видел в убийстве и самоубийстве путь к долговечной славе. Как он писал на своем сайте: «Я хочу оставить долговечный след в истории»^{23}. Он так отчаянно стремился к статусу, что был готов пойти этим путем. Погибнув во время нападении, он обрел выход из бессмысленного существования и одновременно с тем мировую славу.

Экстремальная реактивность

Как я объяснял в первой главе, заявление, будто школьные бойни — месть за издевательства, крайне сомнительно. Это не значит, что отношения со сверстниками вовсе не важны. У стрелков часто были трудности как в дружбе с парнями, так и в романтическом ухаживании за девушками. Эти трудности обусловили и гнев, и тревоги. Однако вдобавок стрелки демонстрировали «экстремальную реактивность» — это означает излишне бурную реакцию на обычный для их возраста опыт. Когда тебя дразнят — это нормально; когда с тобой не хотят идти на свидание — это нормально. Однако часто стрелки были так эмоционально неустойчивы или обладали таким хрупким самовосприятием, что нормальные события провоцировали крайне ненормальные отклики.

Возможно, нагляднее всего это у Эрика Харриса. В девятом классе он ходил на двойное свидание; когда девушка отказалась пойти второй раз, он инсценировал для нее свое самоубийство — притворился, что расшиб голову о камень, и облил лицо бутафорской кровью. Это не нормальная реакция. Другой отказавшей девушке он слал угрозы по электронной почте. Эрик описал свою экстремальную реакцию в сочинении, где сравнил себя с Зевсом: «Мы с Зевсом легко гневаемся и наказываем людей необычными способами»