Почему Беларусь не Прибалтика - [9]

Особенно примечательна деятельность двух литовских «будителей» — философа и писателя Видунаса и историка-фольклориста Йонаса Басанавичюса. Их творческая жизнь была неотделима от общественно-политической работы, направленной на формирование литовской нации.

Видунас (Вильгельмас Старостас, Вилюс Стороста), живший на современной границе Литвы с Калининградской областью, создавал молодёжные кружки и общественные организации, издавал периодику, пропагандирующую идею национального государства литовцев.

Примечательно, что несмотря на общественную активность, Видунас как философ был мистиком и противником позитивизма. У него и его коллег «будителей» был особый интерес к литовскому язычеству.

Литовцы были последним европейским народом, принявшим христианство, причём они приняли католичество от поляков, уже имея своё государство (1387 год). Поэтому для литовского национализма, носившего антипольский характер, было важно обращение к языческим верованиям и самому раннему периоду Великого княжества Литовского, ещё не попавшего под польское влияние.

Ещё более примечательна личность Йонаса Басанавичюса. Историк литовского народа, собиратель фольклора и публицист в разгар российской революции 1905 года инициировал Великий Вильнюсский сейм — съезд литовцев в Вильне, потребовавший от Санкт-Петербурга предоставления Литве политической автономии. 16 февраля 1918 года Литовская Тариба (Совет Литвы) под председательством Басанавичюса подписала Акт независимости Литвы, провозглашавший создание независимого литовского государства.

Литовский случай — это идеальный тип нациестроительства в Восточной Европе: национальное государство создаёт гуманитарная интеллигенция, ранее создавшая национальную культуру и письменную традицию из устного народного творчества и сельских художественных промыслов, и основателем государства становится собиратель местных мифов, сказок и легенд.

Схожим образом проходило национальное пробуждение в Латвии с той лишь разницей, что для латышей была актуальна задача преодоления немецкого, а не польского влияния. Коренное население Лифляндии и Курляндии находилось в кабале у остзейских немцев — потомков крестоносцев Ливонского ордена, пришедших на эти земли в XIII веке. В центральном для латышского национального движения тексте — «Лачплесисе» Андрея Пумпура, созданном на основании народных легенд, медвежеухий богатырь Лачплесис борется с Чёрным Рыцарем, под которым недвусмысленно подразумевалась немецкие бароны.

Но главными активистами первой «Атмоды» (национального пробуждения латышского народа) в Латвии, как и в Литве, были национально мыслящие гуманитарии. Латышскую интеллигенцию сформировало движение «младолатышей» — латышских писателей, фольклористов, этнографов, публицистов, бывших в то же время либеральными общественными деятелями, стремившимися к формированию у латышей национального самосознания.

Следующее после младолатышей поколение национальной интеллигенции во главе с поэтом Янисом Райнисом и фольклористом Кришьянисом Бароном уже ставило вопрос о политической самоорганизации и особом положении латышских губерний в Российской империи.

На рубеже XIX–XX веков на основе латышских интеллигентских кружков и клубов по интересам начинается партийное строительство.

Но самым интересным было национальное движение в Беларуси. Белорусы не нуждались в собственном национализме, поскольку воспринимались и в большинстве своём сами себя воспринимали как обособленная часть триединого русского народа, объединившегося с целым в результате разделов Речи Посполитой.

Поэтому белорусской гуманитарной интеллигенции, бравшейся за изобретение новой нации, для успеха своей затеи необходимо было опровергнуть аксиомы о братских узах белорусов с великороссами и малороссами и России как естественном защитнике православных жителей Северо-Западного края от тех же поляков.

Для решения поставленной задачи использовалось создание из местного говора нового литературного языка, преувеличение местных культурных особенностей до уровня особой национальной культуры и обращение к истории своего края, при котором отмежевание основоположников белорусского национализма от поляков и литовцев («жмуди») причудливым и непостижимым образом сочеталось со взаимодействием с ними же.

Одной из первых концепций белорусского национализма была краёвость — «тутэйшая краевасьць». Это идея объединения всех коренных жителей бывшего Великого княжества Литовского на основании их географического родства и принадлежности к общему историческому проекту, которые требовали бы автономии Северо-Западного края от Российской империи или вовсе его полной независимости. Этническая принадлежность коренных жителей (тутэйших) при этом отбрасывалась как второстепенное.

«Войниловичи не пришли ни с Востока, ни с Запада — они коренные, местные, кость от кости, кровь от крови того народа, который когда-то хоронил своих предков в этих курганах (сегодня — на сельских кладбищах) и родную белорусскую землю сохой пашет», — писал о своей идеологии Эдвард Войнилович, по национальности считавший себя поляком.