Почему Беларусь не Прибалтика - [43]

Неприятие белорусского пути в целом приводит к изобильному потоку упрёков и обвинений в частностях: «преследование оппозиции», «политзаключённые», существование смертной казни. Последний пункт особенно примечателен: всякий раз при ухудшении отношений Брюссель грозит Минску санкциями за отказ от присоединения к глобальному мораторию на запрет смертной казни. Своему главному союзнику по НАТО — Соединённым Штатам, где тоже есть смертная казнь, — европейцы никаких ультиматумов по этому вопросу никогда не предъявляли.

Лицемерное морализаторство, менторский тон, использование правозащитной риторики в качестве политической дубинки и общее давление на Минск, доходящее до организации беспорядков в стране, разумеется, вызывают жёсткую ответную реакцию белорусского руководства.

Беларусь — единственная страна ЕАЭС, у которой нет базового документа, формирующего её отношения с Евросоюзом. Запущенность белорусско-европейских отношений проявляется в том, что их правовой основой до сих пор остаётся соглашение о партнёрстве и сотрудничестве между СССР и Европейским экономическим сообществом 1989 года. В 1995 году Беларусь было подписала соглашение о партнёрстве и сотрудничестве, но после референдума 1996 года ратификация соглашения с Евросоюзом была остановлена.

Белорусское государство неоднократно выгоняло из Минска официальное представительство ЕС, европейские союзники в ответ на провозглашение посла ЕС персоной нон-грата одновременно отзывали из белорусской столицы своих послов.

Президент Лукашенко никогда не стеснялся в выражениях в адрес «европейских партнёров». «Что касается таких козлов, как Баррозу, и прочих… — говорил белорусский лидер о тогдашнем председателе Еврокомиссии Жозе-Мануэле Баррозу. — Ну, кто такой Баррозу? Был какой-то Баррозу в Португалии, но выгнали его и устроили в Еврокомиссию. Я меньше всего смотрю, что где кто ляпнул из европейских чиновников. Их там тысячи».

Позиция официального Минска: Беларусь — суверенная независимая страна, руководство которой избрано всенародно большинством населения и представляет интересы народа, тогда как Еврокомиссию и прочих брюссельских бюрократов никто никуда не выбирал — они никого не представляют.

Александр Лукашенко еще в середине 1990-х годов выступил предтечей нынешних евроскептиков: традиционное неприятие Беларусью брюссельской бюрократии, примат своей самостоятельности и национальных интересов ныне становятся мейнстримом в крупнейших странах Евросоюза.

Полярно противоположным образом развивались отношения с Европейским союзом у стран Прибалтики. Литва, Латвия и Эстония поставили себе целью вступить в ЕС любой ценой во что бы то ни стало и чего бы ни стоило. Формальное членство в ЕС для закомплексованных прибалтийских элит с их комсомольско-коммунистическим прошлым было основанием называть себя «настоящими европейцами», и ради европейской интеграции они были готовы на всё.

Если Польша 10 лет выторговывала условия своего членства в ЕС, то Прибалтика принципиально отказалась торговаться и ставить свои условия. Лишь бы взяли. Поэтому евроинтеграция обернулась ударом для прибалтийских экономик. Польша, выбившая у Брюсселя максимум преференций для своих фермеров, стала в ЕС аграрной супердержавой — фермеров Латвии, ничего у Брюсселя не выбивавших, Европейский союз разорил.

«Жёсткое аргументированное отстаивание интересов приносит более позитивные результаты, чем оголтелый еврооптимизм, когда берут всё, что дают, и не обсуждают, — говорит латвийский политолог и экономист Нормундс Гростиньш. — Когда к Евросоюзу присоединялась Греция, греки на душу населения получили от ЕС в пять раз больше, чем латыши. Польша, вступившая в ЕС в 2004 году вместе с нами, получила в два раза больше, чем Латвия… Если смотреть не на субсидии и пропаганду, а на реальный поток денег, отношения европейского центра и периферии — отношения паука и мухи. Центр буквально обескровил периферию. Если брать Латвию, в экономике и демографии страшная картина. Например, мы отдали центру право диктовать квоты на сахар, в итоге Латвия закрыла сахарные заводы»[27].

Впрочем, и элиты, и простые жители прибалтийских республик в своём отношении к Европейскому Проекту остаются лучезарными еврооптимистами. Согласно опросу «Евробарометра» 2015 года, 66 % жителей Литвы видят выгоды от членства своей страны в ЕС, 74 % жителей Латвии позитивно оценивают будущее Европейского союза, а 78 % жителей Эстонии поддерживают членство своей страны в ЕС. Страны Балтии являются лидерами в ЕС по позитивному отношению к еврозоне: действие евро поддерживают 82 % жителей Эстонии и 73 % жителей Литвы (антилидером в этом вопросе стала Великобритания, в следующем, 2016 году, проголосовавшая за выход из ЕС).

Политический класс Литвы, Латвии и Эстонии в своей поддержке «Единой Европы» солидарен с народом. Прибалтийские лидеры встречают неодобрительным ропотом даже умеренный, реформистский евроскептицизм, представители которого требуют системных реформ в институтах ЕС (как Марин Ле Пен во Франции или «Право и справедливость» в Польше), а уж радикальных евроскептиков, которые добиваются отмены евро, Шенгена и даже роспуска Европейского союза, они именуют исключительно «путинской пятой колонной» в Европе.