Почему Беларусь не Прибалтика - [22]

В статусе творцов собственной истории народы Прибалтики себе решительно отказывают, воспринимая себя исключительно в качестве заложников геополитической ситуации, невинных жертв больших народов и тоталитарных режимов, вынужденных во время войны и после неё выполнять чужую волю.

Свой скромный вклад в дело Победы над фашизмом литовцы, латыши и эстонцы замалчивают или вовсе отрицают. Хотя этот вклад, пусть и в самом деле скромный, но был. Были прибалты, добровольцами пошедшие воевать в рядах Красной Армии, было движение «красных партизан».

Например, в Красной Армии были сформированы две латышские стрелковые дивизии, один полк лёгких бомбардировщиков и один зенитный полк. Героями Советского Союза стали 12 латышей, на оккупированной немцами территории Латвии действовали 20 отрядов «красных партизан». Латышский стрелковый корпус входил в состав Второго Прибалтийского корпуса и участвовал в освобождении Латвии от фашизма.

Но в Прибалтике об этих фактах предпочитают не вспоминать. Отец президента Литвы Дали Грибаускайте Поликарпас Грибаускас был «красным партизаном» из отряда «Бируте-4», но его дочь отказывается это признавать, называя отца «простым пожарным».

Память об участии прибалтийских народов в борьбе за освобождение Европы и мира от фашизма противоречит господствующей установке на то, что литовцы, латыши и эстонцы были ни к чему не причастными потерпевшими, а не субъектами истории. Поэтому история Великой Отечественной войны в Прибалтике нещадно вымарывается из социальной памяти и остаётся лишь теория «трёх оккупаций».

Вместо войны (в которой прибалтийским народам, честно говоря, гордиться особенно нечем) основой национально-государственного строительства в странах Прибалтики служит миф об утерянном рае, каким якобы были досоветские Литва, Латвия и Эстония до тех пор, пока их нормальное историческое развитие не прервали «50 лет оккупации».

Страны Прибалтики — это сослагательные нации: они живут мыслью о том, как хорошо они могли бы жить, если бы не «советская оккупация».

Они, дескать, жили бы сейчас как Швеция, Дания и Финляндия, если бы не «совок». И в том, что спустя четверть века после распада СССР Литва, Латвия и Эстония только удаляются по уровню жизни от Скандинавии и живут даже хуже, чем они жили в Советском Союзе в 1980-е годы, тоже виноват кто угодно, но только не они.

Этот универсальный отказ принимать ответственность за своё настоящее — прямое следствие отказа принимать ответственность за своё прошлое. Национальное самосознание в странах Прибалтики в принципе не признаёт ответственности за свою судьбу: высшим достижением этих стран считается формальное превращение в часть западного мира: вступление в НАТО и Евросоюз, после которого прибалтийские элиты «делегировали суверенитет» в Вашингтон и Брюссель и отказались от субъектности ради «трансатлантической солидарности».

Так что за светлое будущее Литвы, Латвии и Эстонии отвечают западные союзники, а в их тёмном прошлом и тоскливом настоящем виновата одна «советская оккупация». Это универсальный способ оправдания любых проблем современной Прибалтики местными политиками и чиновниками, причём чем больше проходит времени после распада СССР, тем больше в прибалтийских республиках становится «последствий оккупации».

Четверть века в Прибалтике объясняют своё отставание от Европы «последствиями оккупации», никак не смущаясь тем, что по мере удаления от «тёмного советского прошлого» это отставание становится всё больше. Чем больше в Литве, Латвии и Эстонии преодолевают «последствия оккупации», тем больше становится отставание от Европы, следовательно, тем сильнее довлеет над странами Балтии «наследие оккупации». Логики никакой, но зачем искать логику в том, что для прибалтийских «патриотов» вопрос веры?

Оккупационная доктрина для Прибалтики — это уже не просто универсальное оправдание любых ошибок и неудач; она превратилась в тёмное хтоническое божество, которому поклоняются прибалтийские политики и чиновники, когда им приходится признавать трудности и проблемы, не соответствующие светлому образу «прогрессивной демократической Балтии».

Возможно, дело в том, что христианизация прибалтийских народов крестоносцами и поляками оказалась поверхностной и неглубокой, ведь в наши дни за словами и делами правящих элит Эстонии, Латвии и Литвы проглядывает языческая основа. Это христианство не приемлет поклонения дьяволу, а в языческих верованиях злые и добрые божества являются равноправными объектами культа.

Добрые божества для Прибалтики — это евроатлантизм, Америка, НАТО, «европейская солидарность». Злые божества — это «русская угроза» и «советская оккупация». Злым божествам Прибалтика поклоняется, равно как и добрым. Они для неё обереги — универсальный способ успокоения себя и окружающих по поводу того, что что-то в дивном новом мире постсоветских Литвы, Латвии и Эстонии пошло не так.

Божеству оккупационной доктрины в Прибалтике приносят жертвы: связи на постсоветском пространстве, фабрики, заводы и, наконец, людей. «Наследие оккупации» четверть века лишалось гражданства и выдавливалось из стран Прибалтики.