Почем фут под килем? - [24]
Да, плевать теперь было Гришину на все магарычи в мире!
– Ну вот, за всеми перипетиями и радостями чуть не забыл добавить небольшую ложечку дегтя в твою огромную цистерну меда. Командующий флотилией высказал пожелание, чтобы на шкертиках между колышками были равномерно закреплены малых размеров флаги расцвечивания. Надеюсь, что с твоими несомненными талантами ты без труда справишься с подобной задачей к утру.
– Так точно, товарищ адмирал! Без проблем. К 6-00 все будет готово.
– Можешь даже к 7-50. В это время Командующий поедет на службу. Порадуй… старика. Ну, и себе лишние плюсы заработаешь.
– Слушаюсь!
– Эх-хе-хе, такими темпами ты скоро и меня подсидишь.
В трубке раздались короткие гудки. Задумавшись, Гришин продолжал держать телефон в руке.
– Ну, что, товарищ капитан-лейтенант? Что сказали?!
– Сказали-и-и… Сказали? Что б тебя на сверхсрочную службу оставить. Не может теперь флот обходиться без твоих «несомненных талантов». – Анатолий указал на телефонную трубку. – Сам адмирал, именно такими словами.
Лизенко недоверчиво посмотрел на офицера. Тот был абсолютно серьезен.
– Я не хочу, Анатолий Иванович! Вы же знаете. Мне в институте надо восстанавливаться… Нет, не согласен!
– Ну и хрен тогда с тобой! – Весело ответил Гришин. – Будем тебе памятник сооружать. Рукотворный.
– Чего-о-о?
– Вот и я совсем недавно не знал, «чего-о-о», а теперь, кажется, появилась реальная идея. Значит так, отправляй Скуратова на склад к своему мичманцу, ему дорога известна. Пусть выпросит набор сигнальных флагов расцвечивания самых маленьких размеров. Но самых новых! Достаточно будет только буквенных. Я тебе сейчас напишу, какие именно, и нарисую. На боцманском складе они, уж точно, есть. С Димоном проблем не будет?
– Какие проблемы?! Я, если надо, могу и сам сходить.
– Оставайся здесь!. Я казарму и на пять минут никому, кроме тебя, не доверю. Кстати, найди швейную машинку, на которой ребята форму подгоняют. По ходу, придется флажки подстрачивать. Так что, работы на сегодняшнюю ночь еще всем хватит. Действуй!
Через день целую половину первой страницы главной флотской газеты «На страже Заполярья» занимала отлично выполненная и умело отретушированная примечательная фотография. В полном парадном мундире, с кортиком и Золотой звездой Героя Советского Союза был запечатлен Командующий флотилией атомных подводных лодок вице-адмирал Батюшкин. Не в привычно строгом служебном кабинете, не на борту своей грозной подопечной субмарины, а в погожий день на фоне изумительного газона, покрытого идеальным ковром сверкающей на солнце изумрудной травы, и красиво выложенного белыми фигурными кирпичами.
Но главным, бросающимся в глаза атрибутом снимка, была декоративная ограда по всему периметру, скомпонованная из безупречно ровных и гладких деревянных столбиков, соединенных чуть провисающей крученой блестящей капроновой нитью. На ней, через абсолютно равные промежутки трепетали на легком прибрежном ветру разноцветные стилизованные флаги расцвечивания, создавая незабываемую атмосферу настоящего флотского праздника.
Надпись под фотографией была лаконичной: «Выходной день в городке подводников».
В качестве короткого, но чрезвычайно важного
Сигнальные флаги на кораблях издавна применяются как один из способов передачи информации. 32 флага соответствуют всем буквам русского алфавита. Кроме того, каждый однобуквенный флаг может нести более полную информацию. Например, «человек за бортом», «задний ход», «требуется буксир», «я изменяю курс» и т. д. Однако, с появлением все более современных средств связи эта функция постепенно утрачивалась, и практически сошла на нет. А на подводных лодках она и вообще никогда не использовалась.
Теперь, в основном, сигнальные флаги применяются в качестве флагов расцвечивания. То есть, вывешиваются в праздничные дни, в общем-то, в качестве украшающей декорации, не неся в себе никакой практической информации. Так и было исполнено на примечательной ограде одного из газонов в заполярном жилом городке подводников, на фоне которого была сделана фотография «отдыхающего» Командующего флотилией.
Великолепная четкость фотографии позволяла без труда разглядеть рисунок и конфигурацию каждого расцвечивающего флажка. И вот тут-то рука любого внимательного специалиста непременно потянулась бы к увеличительному стеклу, чтобы безошибочно подтвердить первое впечатление: разбросанные, казалось бы, безо всякого смысла по капроновой нити сигнальные расцвечивающие флажки складываются во вполне определенные слова! А те составляют полностью законченную фразу. Интересно, какую, да?
Вот ведь какие поразительные совпадения случаются иногда в обыденной жизни. А все благодаря умело организованному ландшафтному дизайну.
Автор рассказов этого сборника описывает различные события имевшие место в его жизни или свидетелем некоторых из них ему пришлось быть.Жизнь многообразна, и нередко стихия природы и судьба человека вступают в противостояние, человек борется за своё выживание, попав, казалось бы, в безвыходное положение и его обречённость очевидна и всё же воля к жизни побеждает. В другой же ситуации, природный инстинкт заложенный в сущность природы человека делает его, пусть и на не долгое время, но на безумные, страстные поступки.
Героиня этого необычного, сумасбродного, язвительного и очень смешного романа с детства обожает барашков. Обожает до такой степени, что решает завести ягненка, которого называет Туа. И что в этом плохого? Кто сказал, что так поступать нельзя?Но дело в том, что героиня живет на площади Вогезов, в роскошном месте Парижа, где подобная экстравагантность не приветствуется. Несмотря на запреты и общепринятые правила, любительница барашков готова доказать окружающим, что жизнь с блеющим животным менее абсурдна, чем отупляющее существование с говорящим двуногим.
Карл-Йоганн Вальгрен – автор восьми романов, переведенных на основные европейские языки и ставших бестселлерами.После смерти Виктора Кунцельманна, знаменитого коллекционера и музейного эксперта с мировым именем, осталась уникальная коллекция живописи. Сын Виктора, Иоаким Кунцельманн, молодой прожигатель жизни и остатков денег, с нетерпением ждет наследства, ведь кредиторы уже давно стучат в дверь. Надо скорее начать продавать картины!И тут оказывается, что знаменитой коллекции не существует. Что же собирал его отец? Исследуя двойную жизнь Виктора, Иоаким узнает, что во времена Третьего рейха отец был фальшивомонетчиком, сидел в концлагере за гомосексуальные связи и всю жизнь гениально подделывал картины великих художников.
Как продать Родину в бидоне? Кому и зачем изменяют кролики? И что делать, если за тобой придет галактический архимандрит Всея Млечнаго Пути? Рассказы Александра Феденко помогут сориентироваться даже в таких странных ситуациях и выйти из них с достоинством Шалтай-Болтая.Для всех любителей прозы Хармса, Белоброва-Попова и Славы Сэ!
Порой трудно быть преподавательницей, когда сама ещё вчера была студенткой. В стенах института можно встретить и ненависть, и любовь, побывать в самых различных ситуациях, которые преподносит сама жизнь. А занимаясь конным спортом, попасть в нелепую ситуацию, и при этом чудом не опозориться перед любимым студентом.
Название романа швейцарского прозаика, лауреата Премии им. Эрнста Вильнера, Хайнца Хелле (р. 1978) «Любовь. Футбол. Сознание» весьма точно передает его содержание. Герой романа, немецкий студент, изучающий философию в Нью-Йорке, пытается применить теорию сознания к собственному ощущению жизни и разобраться в своих отношениях с любимой женщиной, но и то и другое удается ему из рук вон плохо. Зато ему вполне удается проводить время в баре и смотреть футбол. Это первое знакомство российского читателя с автором, набирающим всё большую популярность в Европе.