Поцелуй воина - [53]

Бланка внимательно смотрела на свою новую подругу, эту странную англичанку. Ада страдала от ужасных ночных кошмаров, приступы криков и слез будили Бланку по нескольку раз за ночь. Она изо всех сил старалась успокоить Аду.

Та никогда не говорила о кошмарах, только успокаивала себя каждое утро. Она проводила время в их общей комнате, согнувшись над какими-то свитками, бормоча что-то на своем грубом языке.

– Покой. – Бланка мягко улыбнулась. – После твоего пристрастия я бы сказала, что в это легко поверить.

– Ты знала?

–– Конечно, – ответила Бланка, вдруг подумав, не обидны ли ее слова. – Сеньора...

– А, это она сказала тебе.

– Ты должна гордиться собой, – сказала Бланка. – Не каждому это удается. Воздержание слишком тяжело, и многие сдаются – по крайней мере я так слышала. – Она помолчала, заглядывая Аде через плечо, чтобы лучше видеть выражение ее лица. – Он помог тебе, разве не так?

– Да, – прошептала Ада.

– Должно быть, ты ему небезразлична.

– Нет, я обязанность, не более того.

Бланка зажала шпильку зубами и махнула рукой.

– Обязанности выполняются так же, как прихожане по принуждению дают милостыню. Я не могу поверить, что он делал это только по обязанности, а ты?

– Мне сказали, что не имеет значения, во что я верю.

– Какое терпение, – сказала Бланка. – Эти дни – испытание, а ты способна на большее.

– На все, хорошее и плохое.

– Также как все мы. – Закончив укладывать волосы Ады в корону, затейливую и прекрасную как у настоящей королевы, Бланка вернулась к окну. – Фернан предложил сводить меня в город, если захочу.

– О?

– Многие неженатые братья и канонисы ходят вместе, выступая как сопровождающие.

– Тебе нравится его общество?

Бланка рассмеялась, качая головой.

– Не особенно. Зато будет возможность посмотреть город.

Ада встала с кровати и, разгладив юбки, подошла к окну.

– Будь осторожна, Бланка. За улыбкой Фернана скрывается очень многое.

– Это точно. – Она помассировала ладонями свои плечи. – Сеньора постоянно делилась своими наблюдениями о разных типах мужчин. Она говорила, что есть такие, которым доверяешь сразу же, в то время как другим нельзя доверять никогда. Думаю, Фернан из последних. Я всю свою жизнь прожила в маленьком городке, но, работая на сеньору, очень многое узнала – особенно относительно мужчин.

Ада осторожно усмехнулась:

– Боюсь, ты понимаешь больше, чем я. Раньше я знала, как разговаривать с мужчинами, как оценивать их настроение и характер...

Ее необычный голос умолк, затуманенные глаза смотрели куда-то вдаль.

Бланка коснулась ее руки:

– Когда теряешь себя, трудно знать, как найти других.

Лицо Ады осветилось широкой улыбкой.

– Ты очень уж мудрая. Ну если не Фернан, то кто?

– Думаю, кто-то добрый, веселый, красивый. Кто-то, кто сможет уважать меня. После того, как со мной обращались в Епесе, я боюсь, что не смогу найти такого, кто посмотрит дальше этого. – Бланка опустила голову, зная, что, возможно, становится назойливой. – А ты? Ты и Габриэль?

В лице Ады на мгновение промелькнула паника, но потом ее плечи расправились. Бланка слышала, как эти двое были вместе у реки – тихие слова, а потом тихие стоны. Сон так и не вернулся к ней. Она лежала там без сна, а сердце тосковало от желания найти своего спутника.

– Мои извинения, – сказала Бланка. – Он трудный человек, совершенно другого типа. Любить его или ненавидеть – кто может сказать? Но он определенно не для меня, потому что у него нет чувства юмора.

Ада тихонько рассмеялась:

– Иногда я думаю, не расколется ли его лицо, если он улыбнется.

– Значит, у тебя все будет хорошо. Если ты можешь смеяться над мужчиной, он не диктует тебе, что думать.

– Я рада, что ты здесь, Бланка. Ты напоминаешь мне мою сестру, а это напоминает, насколько сильно я скучаю по ней. Без тебя я бы не знала, что делать с собой, учитывая выбор между одиночеством и Габриэлем.

– Это зависело бы от его настроения.

От громкого стука в дверь Ада испуганно вздрогнула и прижала перевязанную руку к горлу.

– Inglesa? Могу я поговорить с тобой?

Лицо Ады потеряло и без того скудные краски, а потом ее щеки стали пунцовыми.

– Думаешь, мне надо открыть дверь и посмотреть, в каком он настроении? – спросила она.

– Только если я смогу спрятаться под кроватью, – ответила Бланка.

– Трусиха.

– Это не моя битва.

Габриэль постучал снова так, что тяжелая дверь задрожала.

– Ада? Ты там?

– Что до его настроения, то он, кажется, сердит, – заметила Бланка.

– Недружелюбен – это как минимум.

Нет, подумала Бланка. Его голос был точно такой, как лицо Ады, – покорный, усталый и невероятно грустный.

Габриэль стоял на пороге. Она не видела его так близко с той ночи в оружейном зале, и ее жадные глаза буквально впитывали его образ.

Как мог он прятаться среди мужчин, которые и вполовину не сравнятся с ним ни ростом, ни силой? Как мог он ждать, что обретет свое место здесь? И как он мог стоять здесь, как будто их свидания у реки никогда и не случалось?

Но, если уж на то пошло, как могла она?

Ада снова посмотрела на него. Беспокойство заглушило его силу и отстраненность. На его лице отражалась усталость, щеки запали. Губы потрескались. Разве статуи могут уставать? Нет, это могут только люди – такие, как Габриэль, осаждаемый демонами, такими же злобными и жестокими, как ее собственные.