Именно поэтому сегодня утром она и сцепилась с Харланом Джонсом. Этому человеку удавалось отменно трепать ей нервы. Кроме того, у него самые непослушные собаки в мире. И, судя по всему, он сам полон решимости поднять Софи на смех в ее родном городе. Хотя Харлану — приходилось это признать — и удавалось изготавливать действительно хорошие стулья.
Софи присела на стул, подставив лицо под солнечные лучи. У нее редко выдавалось свободное время. С утра до вечера она подавала посетителям кофе с молоком и свежую выпечку. Хотя Софи любила свою работу, время от времени ей все же хотелось насладиться плодами своего труда и просто посидеть за чашкой кофе.
— Спасибо, — сказала она Лулу. — Я стащила их с крыльца Харлана Джонса.
— Стащила?!
— Да. Он не хотел их продавать. Этот человек слишком упрям.
— И сексуален. — Лулу вздохнула, отвела темно-каштановые пряди со лба и затем отпила холодный кофе со льдом. — Не говоря уже о его техасском акценте и этой манере растягивать слова. Хорошенький, так бы и съела!
Софи рассмеялась:
— Хорошенький? Я бы не стала так описывать Харлана Джонса.
— Тогда ты слепа, подруга, потому что он самый сексуальный из всех мужчин, которые приезжали в наш город. — Лулу прижала руку к груди. — И раз именно я сдала ему в аренду дом, ты должна благодарить меня за то, что напротив тебя живет такой красавчик.
Подошла Милдред Мейерс, избавляя Софи от необходимости отвечать на замечание по поводу сексуальности Харлана Джонса. Наверное, это хорошо, потому что у Софи не было времени на близкие отношения с мужчинами. Она уже пыталась совместить любовные отношения и бизнес и усвоила урок. Отмена их с Джимом свадьбы сопровождалась общественным резонансом и дальнейшим скандалом. Событие муссировалось жителями городка в течение нескольких месяцев.
«Напоминание для самой себя: никогда не делиться с общественностью подробностями своей личной жизни».
Репортеры донимали Софи неделями, внося хаос в ее жизнь и бизнес. Слава богу, переполох, наконец, утих. Софи испытала огромное облегчение, когда Гертруда Максвелл, взяв в руки ружье, выгнала из дома своего изменника-мужа, став таким образом очередным объектом обсуждений для жителей городка.
Софи любила свою уютную кофейню. Заведение было не только источником доходов, но и ее убежищем. Софи упорно и тяжело работала, но ни за что бы не променяла кофейню на какое-нибудь другое занятие. С того скандала прошел год. Шла неделя за неделей, месяц за месяцем, а Софи все не имела возможности даже пофлиртовать с мужчиной, не говоря уже о свидании. Она убеждала себя, что потом у нее обязательно появится время на любовные отношения.
«Ага! Может, когда я окажусь в доме престарелых».
— Мне в голову пришла поистине блестящая идея! — заявила Милдред, подходя.
Софи улыбнулась. Когда речь заходила о Милдред, понятие «поистине блестящая идея» вполне могло иметь опасные последствия. Когда-то Милдред была учительницей — и даже обучала Софи, пока та училась в третьем классе. А еще она являлась местной активисткой. Это была экспансивная, предприимчивая женщина, отличавшаяся, кроме всего прочего, пристрастием к нарядам ярких расцветок и вычурным сочетаниям в одежде. Сегодня на ней были ядовито-зеленые брюки капри и блузка кораллового оттенка, соперничавшая с солнцем по яркости. Завершало ансамбль массивное бирюзово-золотое ожерелье и точно такого же цвета инкрустированные стразами сандалии.
— Где же ваша сообщница по преступлению? — спросила Софи.
— Твоей бабушке сегодня немного нездоровится, поэтому она осталась дома.
Беспокойство охватило Софи.
— Я должна сходить к ней и убедиться, что она в порядке.
— Ни в коем случае! Твоя бабушка сказала мне, кстати, что ты «не должна волноваться и бежать к ней домой без всяких на то причин». — Цитируя бабушку, Милдред изобразила пальцами кавычки. — С ней все в полном порядке, а у тебя «полно дел» — конец цитаты.
— Вы уверены?
— Конечно. Кроме того, я оставила ей баллончик с перцовым аэрозолем. Она защищена на все случаи жизни.
Софи едва сдержала смех. Опять Милдред говорит о своем перцовом аэрозоле! С тех пор как женщина прочла в газете статью о том, что уровень преступности в городке за прошлый год вырос на два процента, она стала носить в сумочке баллончик.
— Миссис Мейерс, я не думаю, что в Эджертон-Шорсе случится происшествие, достойное перцового баллончика.
— Этого нельзя знать наверняка, — парировала Милдред, погрозив Софи пальцем. — Ладно, вернемся к цели моего визита. Мне пришла в голову лучшая из идей!
Софи приготовила Милдред кофе латте и пододвинула ей чашку. Лулу, ушедшая за новой порцией выпечки, вышла в зал кофейни и стала выкладывать свежие кексы на стеклянную витрину.
— По поводу чего, миссис Мейерс? — спросила Софи.
— По поводу городского Праздника весны, конечно. Нам нужно нечто, что привлечет внимание к нашему городу и взбодрит горожан. — Милдред растянула в широкой улыбке губы, накрашенные красной помадой. — И у меня имеется отличное решение! — Она порылась в большой цветастой хозяйственной сумке и выудила оттуда блокнот и кипу бумажек, исписанных ее характерным витиеватым почерком. — Лотерея любви!
