Поцелуй в ночи - [5]

Рейчел расслабилась; страх и напряжение понемногу начали отпускать ее. Да, она никогда в жизни не видела серебристых глаз. Их просто в природе не существовало. Да, она вообразила, что у мертвеца серебристые глаза, и то, что сейчас он смотрел на нее широко открытыми и именно серебристыми глазами, видимо, тоже проделки ее воображения. Теперь у Рейчел не осталось никаких сомнений: из-за сильнейшего жара у нее начались галлюцинации. Температура явно зашкалила.

Труп сел, и Рейчел пришлось напомнить себе:

— Это галлюцинация. Из-за температуры.

Мистер Икс прищурил глаза:

— У тебя температура? Тогда все понятно.

— Что понятно? — спросила Рейчел и поморщилась. Она разговаривает с галлюцинацией. Хотя разговаривать с мертвецами не намного лучше, а она это делает постоянно. К тому же у трупа был приятный голос: бархатистый и тягучий, как виски. Рейчел не отказалась бы от виски. Чай с лимоном, медом и виски. Точно, горячий пунш живо поставил бы ее на ноги, и все галлюцинации как рукой сняло бы. Или они бы просто стали ей до лампочки. Ее бы устроил любой вариант.

— Может, подойдешь ко мне?

Рейчел посмотрела на труп. Он нес какую-то чушь, но кто сказал, что галлюцинации должны проявлять здравый смысл? Рейчел попыталась поспорить:

— Зачем мне к тебе подходить? Ты же ненастоящий. Ты даже не сидишь.

— Да ну?

— Нет, мне просто кажется, что ты сидишь. А на самом деле ты мертвый и лежишь.

— Хм. — Неожиданно труп улыбнулся. Улыбка была приятной. — С чего ты это взяла?

— С того, что мертвецы не сидят и не разговаривают, — терпеливо объяснила Рейчел. — Пожалуйста, ляг обратно. А то у меня голова начинает кружиться.

— А что, если я не мертвый?

Вопрос на долю секунды поставил ее в тупик, но Рейчел тут же напомнила себе, что у нее жар, а покойник на самом деле вовсе не сидит. В доказательство своей точки зрения она шагнула к столу и выкинула вперед руку, ожидая, что та пройдет сквозь воздух. Вместо этого рука врезалась в твердокаменный подбородок. Труп удивленно вскрикнул от боли, но Рейчел этого не заметила, потому что сама завизжала и снова отскочила назад. Руку саднило, но Рейчел было не до нее — она продолжала вопить. Труп действительно сидел.

Комната, которая еще недавно вращалась у Рейчел перед глазами, начала погружаться во мрак.

— Черт! Я теряю сознание, — с ужасом пролепетала Рейчел. И, глядя на труп, извиняющимся тоном добавила: — Я никогда не падаю в обморок. Честно…

Когда высокая рыжеволосая докторша на его глазах соскользнула на пол, Этьен слез с холодного металлического стола и огляделся. Он был в морге. Поняв это. Этьен поморщился. Это было совсем не то место, где он всю свою трехсотлетнюю жизнь мечтал очутиться. Его передернуло от отвращения.

Аржено опустился на колени, чтобы осмотреть девушку. Но как только он нагнулся, чтобы пощупать ее лоб, в глазах все закружилось — организм сильно ослаб. Он потерял слишком много крови: сначала из-за огнестрельной раны, а потом из-за энергии, потраченной на выздоровление. Вскоре ему понадобится пополнить силы свежей кровью, но эта женщина на роль донора не подойдет. Она явно больна, поэтому от ее крови будет мало толку. Необходимо найти другой источник, и чем скорее, тем лучше. А пока придется изо всех сил бороться со слабостью и жаждой, потому что предстоит уладить кое-какие дела.

Этьен отвел волосы со лба девушки и вгляделся в ее бледное лицо. При падении голова докторши ударилась об пол, поэтому Этьен не удивился, когда на затылке обнаружились огромная шишка и ссадина. Голова, конечно, будет трещать, когда докторша очнется, а так ничего страшного. Убедившись, что рыжая относительно здорова и невредима, Этьен сосредоточил свои усилия на другом: надо постараться, чтобы она начисто забыла о его появлении в морге. Если она все вспомнит, а вдобавок выяснится, что труп исчез из морга, возникнут разные нежелательные вопросы. Этьен настроился на волну девушки, но ее мозг оказался на удивление изворотлив. Он не мог проникнуть в ее мысли.

Вот так новость! Обычно Аржено читал мысли людей как открытую книгу и прежде не сталкивался с подобной проблемой. Не считая Паука, с сожалением признал он. Этьен так и не сумел пробиться к мыслям Паука сквозь преграду боли и растерянности, чтобы стереть из его сознания всю информацию о своеобразных особенностях семьи Аржено. Справься он с задачей, дело бы не приняло такой оборот.

Этьен во всем винил себя. Свою неспособность прорваться сквозь горе и страдания он расценивал как личную неудачу. За последние полгода жизнь основательно потрепала Паука. Сначала погибла его любимая девушка Ребекка, на которой он собирался жениться. Этьен ее знал. Она была высококлассным специалистом и к тому же прелестна, как майский день, — в общем, не девушка, а мечта. Когда Ребекка трагически погибла в автомобильной аварии, для Паука настал конец света. Последовавшая за аварией смерть матери окончательно вдавила его в пучину горя.

Этьену просто не хватило душевных сил окунуться в страдания своего врага. Один раз он попробовал это сделать, но боль, пропитавшая сознание Паука, ранила Этьена так сильно, что он сам отказывался это признавать. Он вообще не понимал, как можно испытывать такие душераздирающие муки и при этом не рехнуться. Аржено лишь самую малость соприкоснулся с переживаниями Паука, и то ему захотелось выть от тоски. А Паук так терзался по двадцать четыре часа в сутки без выходных. Неудивительно, что, проведав о сверхъестественных способностях Этьена, он с воодушевлением ухватился за это открытие. Оно придало его жизни смысл и в какой-то мере притупило горечь утраты.