Поцелуй под северным сиянием - [7]

Не замерзнуть при выходе из дома помогла лишь запасная куртка Уилла, позаимствованная из тамбура.

Китти плотнее обернула шарф вокруг шеи и втянула руки в перчатках в рукава куртки.

Первый же глоток воздуха на улице обжег ее легкие еще сильнее, чем накануне вечером: за ночь температура упала. Но, несмотря на то что горло и грудь словно горели огнем, каждый вдох будто наполнял тело энергией. Всего лишь выйдя на крыльцо, Китти уже почувствовала, что в голове прояснилось, как после занятия йогой.

Лед на ступеньке хрустнул под ногой, и тут же все семь собак навострили уши и посмотрели в сторону Китти.

– Сегодня они не побегут в упряжке? – спросила она.

Уилл, чуть помедлив, обернулся:

– Может, позже.

Он выпрямился, сунул руку в карман синей парки, пошарил там и вынул полную горсть корма для собак. Затем Маргрейв насыпал по горсти сухих подушечек в каждую из семи мисок, укрепленных на крышах семи одинаковых будок, и жестом подал команду. Шесть из семи собак тут же запрыгнули на будки и приступили к завтраку, а Уилл снова сунул левую руку в карман и поинтересовался, не глядя на гостью:

– Как спалось?

– Вообще-то отлично. Темнота здесь очень…

Какие же слова подобрать? «Обволакивающая»?

«Успокаивающая»?

– Темная?

Китти рассмеялась:

– Располагает ко сну.

– Это из-за лесного воздуха. Он очень чистый, в нем больше кислорода – ведь мы далеко от загрязненных городов. Ты скоро привыкнешь к нему.

В Непале было, наоборот, сложнее дышать в разреженном воздухе долины Катманду. Значит ли это, что здесь, в приполярном лесу, будет проще общаться с Уиллом? Если да, то когда же пропадет их взаимная неловкость?

– Разве из-за насыщенного кислородом воздуха спишь больше, а не меньше?

– А ты все еще хочешь спать?

Сейчас? Когда рядом Уилл? Ни капли! Но признаваться в этом Китти не собиралась.

– Спасибо за теплую одежду. Она у тебя нашлась совершенно случайно?

«Или же это вещи какой-нибудь… подружки?» – не решилась спросить вслух Китти.

– Из-за аварийной посадки вашего самолета магазин сегодня открыли очень рано. Я съездил туда на рассвете, пока не набежали пассажиры с твоего рейса, и приобрел для тебя самое необходимое. Если хочешь, позже съездим в магазин вместе, чтобы ты выбрала сама, что еще нужно купить.

Китти и не знала, как реагировать на такое доброе отношение к себе этого человека, учитывая обстоятельства, при которых они расстались в Непале.

– Вряд ли мне еще что-то понадобится – я не планирую пробыть тут долго.

Взгляд Уилла, в котором смешались жалость и разочарование, напомнил тот, что он бросил на Китти в конце памятного разговора в Покхаре.

– Вас не собираются сажать на неисправный самолет. Вам либо пришлют лайнер на замену, либо вывезут всех пассажиров местными авиарейсами.

Он направился в ветхий сарай, где хранились инструменты и прочий скарб, вынул из кармана пакет с сухим кормом и снова засунул руки в карманы.

Проследив за взглядом Китти, Уилл растянул губы в полуулыбке и спросил:

– Интересно?

Он вынул из кармана щенка – маленький комочек темного меха, умещающийся на ладони.

– Боже мой! – ахнула гостья.

– Это щенок Старки. Один из трех, которых она родила.

– Сколько ему?

Китти разглядывала малыша. Между неплотно сомкнутыми веками она разглядела ярко-голубые глаза хаски.

– Он родился позавчера.

Этому щенку всего два дня!

– Разве его можно забирать от матери так скоро?

– Я ненадолго. Это помогает с самого рождения установить связь собаки с хозяином, усилить подчинение и доверие матери щенка.

«Да уж, – подумала Китти, – она, должно быть, и в самом деле доверяет Уиллу, если позволила хотя бы ненадолго забрать одного из своих детенышей».

– Он пока не видит и не слышит, но остальные органы чувств у него работают. – Маргрейв осторожно погладил малыша огрубевшими от работы пальцами, тот в ответ потянулся к руке хозяина. – Щенок привязывается ко мне, слыша мой голос, биение моего сердца, чувствуя мой запах. Он с первых дней осознает, что рядом со мной безопасно.

Голос его совсем не изменился за пять лет – такой же глубокий, раскатистый и успокаивающий. И пахнет Уилл так же, как прежде. Китти сделала шаг назад, чтобы подавить порыв глубоко вдохнуть этот запах.

Маргрейв вернул щенка в будку его матери, положив малыша рядом с другими щенками: один из них тоже был черным, а второй – снежно-белым, с едва различимыми серыми пятнами.

– Я правильно поняла, что сегодня утром наш самолет никуда не полетит?

Уилл повернулся:

– Позволь кое-что объяснить тебе о «медвежьем сезоне»…

– Да, я знаю: медведи приходят сюда, чтобы поохотиться на льду.

– Дело не только в них. Сотни туристов ежедневно приезжают в Черчилл и уезжают отсюда. Каждый год в течение восьми недель тут настоящее столпотворение, а затем наш городок снова превращается в сонное поселение, каковым на самом деле и является. Будь готова проторчать тут несколько дней, если не дольше.

«Несколько дней пробыть рядом с Уиллом, словно ходя по лезвию ножа? – мысленно ужаснулась Китти. – Боясь заговорить о том, что произошло между ними пять лет назад, а также о Марселе и о землетрясении, унесшем ее жизнь».

– В таком случае я подыщу себе другое жилье.