Поцелуй под северным сиянием - [20]

– Именно поэтому ты вернулся домой, в Покхару? Ты хотел поменять уставших собак на свежих?

Маргрейв откинулся на спинку сиденья:

– Ты жаждешь подробностей, да? Твой журналистский ум не успокоится, пока не нарисует полную картинку того, что случилось с Марселой?

– Полагаю, «жаждешь» – не тот глагол. Но мне хотелось бы понять.

– Понять, что случилось, или понять меня?

– Наверное, и то, и другое. Ты говорил с кем-нибудь об этом?

Уилл бросил на нее свой самый ледяной взгляд, которым обычно окидывал провинившихся собак, и те сразу начинали дрожать от страха. Но с Китти это не сработало.

– Ты разгневался. Это в тебе говорит твоя скорбь.

Он провел пальцами по волосам:

– Нет. Мой гнев – это просто гнев. Здесь, в Черчилле, я сумел упорядочить свою жизнь. Я веду тихое существование, у меня получилось оставить прошлое позади и сосредоточиться на своей работе. А теперь ты собираешься вытащить на свет все, что я похоронил в душе, и начать в этом копаться?

– Я лишь пытаюсь убедиться, что у тебя все в порядке, – повторила Китти.

Уилл видел: она собирает остатки сил, чтобы не дать волю слезам, наполнившим ее глаза. Но его эти слезы не тронут!

– Со мной все прекрасно.

– У тебя здесь нет настоящих друзей, близких людей. Это ненормально.

Маргрейв рубанул воздух ладонью:

– У тебя тоже никого нет, но ты называешь это построением карьеры. А когда речь заходит обо мне, ты утверждаешь, что не иметь друзей – ненормально. Разве это не двойные стандарты?

– У меня есть друзья, – пробормотала Китти.

– Но не настолько близкие, чтобы сообщить им после аварийной посадки, что с тобой все в порядке. Ты сделала только два звонка – на работу и своим родителям. И то, в обоих случаях лишь оставила сообщение на автоответчике. Хоть кому-то еще есть до тебя дело?

Кровь отхлынула от ее лица, а на щеках выступили розовые пятна.

– Ладно, – пошла на попятный Китти. – Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Уилл прижал к затылку ладонь, чтобы успокоить разыгравшуюся головную боль.

– Не думаю, что нам удастся найти достаточно веселую тему, чтобы спасти этот разговор.

– Тогда почему бы нам не помолчать? Давай просто досидим до конца этой вахты и будем считать дело законченным. Если повезет, вернувшись, мы обнаружим на автоответчике сообщение от моей авиакомпании.

Отчего-то эти слова лишь усилили охватившее Уилла мрачное настроение.

– Сиди тут, – жестко приказал он. – Мне надо отметиться у того, кто руководит оцеплением.

И снова он соврал, и ложь эта так очевидна…

Едва Маргрейв выбрался из прогретого салона машины, ледяной воздух обжег легкие. Внизу раскинулся ярко освещенный Черчилл. Найдя не освещенный фарами участок, Уилл попытался слиться с темнотой, отчаянно ругая себя за то, что позволил Китти влезть к себе в душу.

А чего он ожидал? Ведь эта журналистка научена выискивать интересные истории. У нее коэффициент умственного развития почти такой же, как у Эйнштейна. Сколько ей понадобится времени на то, чтобы сложить вместе все куски головоломки? Возможно, она уже наполовину поняла, в чем дело. Ведь Марсела пять лет назад ухватилась за свою гостью как за спасательный круг. Так что Китти, скорее всего, уже тогда лучше Уилла понимала, что его отношения с женой рушатся. Ей не составит труда выяснить, что он сам виновен в смерти Марселы.

Ведь если бы у него хватило мужества, он бы отправил жену домой, к родным, или даже положил конец этому неудачному браку. И тогда Марсела не погибла бы, а дом на склоне горы пустовал бы в тот момент, когда его снес оползень.

Уилл обернулся и посмотрел на свою машину. Китти, наверное, осуждает его за то чувство, которое возникло между ними пять лет назад – ведь он был женат, а она свободна. Но знает ли она, какое фиаско он потерпел как муж, как человек?

В любом случае Уилл не собирался помогать ей выяснить правду, несмотря на настойчивые расспросы.

Глава 6

Когда они возвращались назад, Китти повернулась к Маргрейву, нарушив наконец царившее между ними несколько часов молчание:

– Послушай…

– Что случилось с тобой после Непала? – перебил он ее, вспомнив, что нападение, как известно, лучшая защита. – Ведь ты так любила жизнь.

Да, Китти и в самом деле обожала тогда и жизнь, и Непал, а еще была почти влюблена в Уилла, впервые полностью следуя порывам своего сердца.

– Я с тех пор повзрослела, – уклончиво ответила она.

– Тебе было уже двадцать три, и ты к тому времени успела объездить чуть ли не полмира.

«Вряд ли меня можно было назвать взрослой, – подумала Китти. – Иначе я бы не запала на чужого мужа».

Она пожала плечами, пытаясь принять беззаботный вид:

– Я поняла, что нельзя вечно скитаться по миру в погоне за теми сюжетами, которые мне по душе, полагаясь на гостеприимство незнакомцев. Пора начать серьезно относиться к своей карьере. Обеспечить себе кое-какие сбережения и перспективы.

– Это я и имею в виду. – Уилл бросил на собеседницу мрачный взгляд. – Та Китти Каллахан, которую я помню, не заботилась о сбережениях и перспективах.

– Когда я вернулась домой из Непала, разослала всюду свое резюме и начала поиск постоянной работы. Вот и все.

– Интересное совпадение: твоя замечательная новая жизнь началась именно после Непала.