Поцелуй победителя - [12]

— Знаю, что не будешь. — Женщина стряхнула хлыст и тот соскользнул с её бедра.

— В этом нет смысла. — Голос Кестрел прозвучал высоко и с надрывом. — Я не смогу работать.

— Поначалу. Но после, мне кажется, ты станешь работать еще усерднее.

— Нет. Пожалуйста. Зачем наказывать меня, если я потом все равно об этом не вспомню? Я не вспомню, я буду как остальные заключенные, я забуду наказание, я все забуду.

— Это ты запомнишь надолго.

Кестрел начала отчаянно извиваться, но руки уже обнажили ей спину, расстегнув платье. Ее развернули и прижали к воротам, привязали к решётке. По обнаженной коже шелестел ветер.

«Мне доводилось быть избитым, — вспомнились ей слова Арина. — Думаешь, я не смог бы вынести наказание за то, что был пойман?»

Кестрел вытянулась. Она была в ужасе.

— Принцесса, — раздался голос стражницы у нее за спиной.

Мышцы Кестрел натянулись. Плечи сгорбились. Она не могла дышать.

— Каждый новичок излучает небольшой свет, — сказала стражница. — Твой светит ярче прочих. Для всех будет лучше, если он затухнет.

Кестрел прижалась лбом к решётке. Она смотрела на тундру. Она снова дышала. Тяжело и учащенно.

Раздался резкий, свистящий звук, словно взлетела птица.

Хлыст опустился. Он врезался в неё. Что-то жидкое потекло по ребрам.

Кестрел не была смелой. Она сама в этом убедилась, когда хлыст опустился второй раз. Не было ничего, в чем бы она не созналась.

Раньше Кестрел дорожила воспоминанием о том, как Арин ей пел. Она боялась, что забудет об этом. Плавные низкие ноты. Прекрасные интервалы или то, как он выдержал длинную череду нот и как сильно ей нравился звук его дыхания, так же, как он уводил музыкальную фразу ввысь, пока она не заканчивалась там, где нужно.

Но после того, как стражники отвязали её от ворот, спина горела огнём, девушка не могла идти сама, а кости, казалось, превратились в желе, Кестрел посмотрела на стакан в руках женщины и приняла его. Она молила о питье.

Стакан был рядом с её губами. Она слышала серебристый аромат ночного наркотика. Мысль стать такой же, как остальные заключённые, уже не казалась ей такой плохой.

Потеря памяти будет благословением.

Да и что ей было помнить?

Тех, кого у нее, по сути, никогда и не было. Друзья мертвы или ушли. Отца, который её никогда не любил?

Стакан накренился. Вода побежала по языку. Она была холодной и вкусной. Кестрел забыла боль, забыла, где находилась, забыла кто она, забыла всё, что она когда-либо боялась забыть.

Глава 3

Арин укрепил свой флот захваченными судами валорианцев.

К акведукам было отправлено несколько дакранских матросов, чтобы они обыскали их и нашли источник яда, поступающего в городской водопровод. Этим источником оказался большой чан, установленный в горном туннеле, который соединял путь прохождения воды с аркадами, спускавшимися по склону к последовательным ярусам арок. Чан был очень умно сконструирован: из него, благодаря встроенным весам и противовесам, в четко отмеренных дозах сочилась густая, бурая жидкость.

Когда Арин его увидел в одной из тех старых траншей, которыми пользовались десять лет назад геранские рабы, чтобы построить туннель, ему захотелось сбросить чан со скал и посмотреть, как тот разлетится на части, ударившись о землю. Но вместо этого, он помог аккуратно перенести его вниз и поставить на городском складе оружия, чтобы воспользоваться в случае осады.

Все в городе пили дождевую воду, собранную в бочках или привезённую из-за города. Всех немного мучила жажда. Это продолжалось до тех пор, пока Арин, подождавший несколько дней, чтобы акведуки очистились, не попробовал воду и не понял, что она не отличалась от той, что была раньше.

* * *

— Ты правда думаешь, что это сработает? — спросила Сарсин.

Сестра Арина, всё ещё бледная, лежала в постели его фамильного дома. Её движения были медленными, и большую часть дня она спала, но по истечении последних нескольких дней, глаза её заблестели ярче.

— Уже работает. — Арин описал различные части миниатюрной пушки, которую он спроектировал и создал в кузнице дакранского замка. — Вот что заставило восточную королеву согласиться объединиться с нами, — добавил он, испытывая при этом неловкость, что, возможно, это было неполным объяснением решения королевы. — Это оружие может дать нам преимущество в борьбе против империи, но нам нужно сделать больше. Сарсин, ты нужна мне. — Он убрал длинные волосы с её лба и заглянул в лицо, так напоминавшее ему отца, в честь которого она была названа… Имя было старомодным, тяжеловесным, и будучи девочкой, она его ненавидела. Он обхватил её лицо руками. — Я не смогу справиться в одиночку.

Она потянулась к нему и сжала его ладонь. Она больше не казалась такой слабой. Сарсин улыбнулась.

— Ты не один.

* * *

Спустя неделю после морского сражения, с востока пришло подкрепление, и Арин был очень рад появлению новых шлюпок, бросивших якорь в его гавани. Ведь уже очень скоро валорианцы нанесут ответный удар — возможно, как он подозревал, где-то вдоль западного побережья.

Одна из новоприбывших шлюпок вызвала настоящий переполох. С самого большого судна на лодку была опущена клетка, и вся эта конструкция медленно поплыла к пристани. По мере их приближения, Арин увидел, что дакранцы на веслах были очень серьезны и молчаливы, стараясь держаться как можно дальше от клетки. Однако одна фигура всё же склонилась к решётке, внутри которой металось животное. Арин сразу узнал молодого человека. Арин почувствовал прилив радости, он не ожидал, что приплывет Рошар.