Поцелуй пирата - [8]

Простой покрой ее легкого платья немного смутил его. Уж не выдернул ли ее Аполло прямо из койки в ночной сорочке? Не могла же мода так сильно измениться всего за шесть лет! В свое время он был слишком близко знаком с каждым крючком и пуговкой, прятавшимися в складках замысловатого женского туалета, чтобы это могло изгладиться из его памяти.

А это одеяние показалось ему весьма фривольным, даже как бы намекавшим на доступность его обладательницы. Под кисеей просматривалась прозрачная нижняя юбка, прильнувшая к ее маленьким расставленным ножкам. Рок вспыхнул, невольно подумав, что легкие юбки скорее приковывают взор к соблазнительным линиям женского тела, чем защищают его от нескромного взгляда.

Забыв о том, что девушка не может видеть выражение его лица, он, как напроказивший мальчишка, воровато взглянул на нее. Пожалуй, только в складке ее губ читалось возросшее нетерпение: они стали более напряженными.

Успокоившись, Рок скользнул взглядом по ее грациозной фигурке с покатыми плечами и тонкой талией и снова задержал его на высокой упругой груди. «Ты не прав, Аполло, – мысленно возразил капитан своему помощнику, – она, конечно, похожа на персик, но не гнилой, а свежий, нежный персик». Он представил ее груди обнаженными и почувствовал, как у него перехватило дыхание. «Вот что, дружище, ты просто слишком долго не касался женщины, вот и все. Пожалуй, тебе не помешает немного выпить, а то ты совсем забудешь, зачем пришел», – с укоризной сказал он себе и двинулся к буфету, привинченному к дальней стене каюты. Там он поспешно налил в стакан немного бренди и одним глотком осушил его. Утерев губы ладонью, он с удовлетворением подумал, что вовремя сумел остановить себя от презренного поступка. В сердце капитана Рока не должно быть места для пылкой страсти или жалости, особенно когда дело касается шлюхи Люсьена Сноу.

Он подошел и остановился прямо перед своей жертвой, вновь бесстрастный, как того требовала цель всей его жизни. Широко расставив ноги и уперев руки в пояс, он чуть ли не навис над ней своим огромным телом, втихую забавляясь ярким румянцем, который вдруг залил щеки девушки. Впрочем, что-то подсказывало ему, что это была краска гнева, а не страха.

Люси почувствовала неясную опасность, исходящую от этого человека в тот самый момент, как он вошел в каюту. Сердце ее забилось часто и тревожно, и она поняла, что вошедший и тот, кто унес ее с «Тибериуса», – не одно и то же лицо. Как ни странно, похититель не вызвал у нее такого животного страха. Возможно, этому мешал его смягченный до мягкого рокота приятный баритон, когда он несколько смущенно извинялся за то, что был вынужден применить к ней силу, и посетовал на неудобство ее положения. Но это только необходимая мера предосторожности, на самом деле ей ничего не угрожает, успокаивающе гудел он, пока его руки осторожно касались запястьев и лодыжек девушки.

С завязанными глазами Люси доверчиво внимала его мягкому голосу и спокойно дала себя связать, испытывая только досаду и недоумение. Страха, однако, совсем не было. Она решила с достоинством ожидать дальнейшего развития событий, не позволяя себе впадать в панику.

И вот, стоило новому члену экипажа призрачной шхуны войти к ней, как ее охватило безумное волнение и тревога. Присутствие этого человека, казалось, зарядило угрозой воздух в комнате. Люси подозревала, что вошедший может оказаться самим капитаном Роком, разумеется, не привидением, а реальным человеком из плоти и крови, который сейчас угрожающе нависал над ней.

Лишенная возможности видеть, она почувствовала, как резко обострились ее слух и обоняние. Она слышала его частое дыхание, ее ноздри трепетали, ощущая незнакомый, волнующий запах этого человека. Терпкий запах мужского тела, в котором смешались ароматы свежего соленого ветра, бренди и табака. Люси воспринимала его как запах опасного хищника и инстинктом понимала, что, если даст почувствовать безымянному врагу свой страх, ей придет конец.

Паника, охватившая ее вначале, сменилась в ее душе бессильной яростью при мысли, что ее посмели связать, как какую-нибудь рождественскую гусыню. И если в первый момент появления незнакомца она просто онемела от страха и потому не смогла выразить своего возмущения бесцеремонным похищением, то теперь она из чистого упрямства не желала первой нарушить напряженное молчание.

«Выпрями спину, Люсинда, – всплыл в памяти девушки твердый голос отца. – Следи, чтобы колени всегда были вместе, как подобает маленькой леди».

Что касается осанки, то здесь отцу не к чему было бы придраться: ее спина была притиснута к высокой спинке стула. Но сдвинуть колени вместе Люси не могла, так как ее ноги были привязаны к ножкам стула, и девушка с досадой ощущала уязвимость в неприличии своей позы.

Пристальный взгляд незнакомца, казалось, обжигал ей лицо, но она намеренно не отворачивалась, до боли стиснув челюсти, с гневом представляя себе его надменную позу с широко расставленными ногами, чтобы удерживать равновесие при качке.

– Назовите свое имя!

Люси едва заметно вздрогнула. Густой баритон незнакомца прозвучал нетерпеливо и властно. Без всякого сомнения, вот таким же непререкаемым тоном он отдал приказ похитить ее, убежденный в безусловном повиновении своих людей. Этого человека ей нужно опасаться, сказала она себе, но ни в коем случае нельзя выдавать свои чувства. Девушка постаралась ответить как можно более небрежно: