Поцелуй Мистраля - [9]

Теперь, когда мы с Аблойком не делали ничего сексуального, все огни погасли, ни у кого по коже не бежали цветные линии. Скоро тьма вокруг станет такой, что хоть глаз выколи. Кошка, и та ничего не разглядит - даже кошачьим глазам нужно немного света.

– Каких наставлениях, Мистраль? - Его имя она промурлыкала со злостью, предвещавшей боль, как иногда запах ветра предвещает дождь.

Он попытался склонить голову, но Андис не отпускала его подбородок.

– Наставлениях от моего Мрака?

Аблойк помог мне подняться и обнял - не в любовном порыве, а чтобы успокоиться, как это в обычае у фейри. Дотронуться друг до друга, сбиться в кучу во тьме, словно прикосновение чьей-то руки удержит все беды вдали.

– Да, - сказал Мистраль.

– Врешь, - сказала королева, и последнее, что я успела разглядеть в навалившейся тьме - это мерцание клинка в ее руке. Раньше она прятала его в платье.

Не успев подумать, я крикнула:

– Нет!

Ее голос выполз из тьмы и прошелестел по моей коже:

– Племянница моя Мередит, ты и вправду запрещаешь мне наказать моего собственного стража? Не твоего, а моего, моего!

Тьма стала гуще и тяжелее, дышалось с трудом. Я знала, что Андис так умеет сгустить воздух, что мои смертные легкие не смогут его вдохнуть. Только вчера она едва меня не убила, когда я вмешалась в ее «развлечения».

– В засохшем саду дул ветер, - бас Дойля прозвучал так низко, так глубоко, что будто отдавался у меня в позвоночнике. - Ты сама это почувствовала и отметила.

– Отметила, да. Но ветра уже нет. Сады мертвы, как и были.

В темноте вспыхнул зеленый свет. Дойль держал в ладонях горсть желтовато-зеленых языков пламени. Так проявлялась одна из его рук власти. Я как-то видела, как это пламя наползло на нескольких сидхе и заставило их мечтать о смерти. Но, как многому в волшебной стране, этому огню можно было найти и другое применение. В темноте он давал желанный свет.

При свете стало видно, что подбородок Мистраля задирают кверху уже не пальцы, а клинок. Меч королевы, Мортал Дред. Один из немногих артефактов, которые могли воистину убить бессмертного сидхе.

– Что, если сады могут снова ожить? - спросил Дойль. - Как ожили розы в приемной?

Андис улыбнулась на редкость неприятно.

– Предлагаешь пролить еще немного драгоценной крови Мередит? Плата за оживление роз была именно такой.

– Не только пролитие крови дарит жизнь.

– Думаешь, ваш трах сумеет оживить сады? - усмехнулась она, лезвием вынуждая Мистраля приподняться на коленях.

– Да, - ответил Дойль.

– Хотела бы я посмотреть.

– Вряд ли что-то выйдет в твоем присутствии, - сказал Рис. Над его головой появился белый огонек. Небольшая мягко светящаяся сфера, освещавшая ему путь. Такой огонь умели вызывать почти все сидхе и многие малые фейри тоже; мелкое волшебство, знакомое многим. А мне, когда нужен был свет, приходилось искать фонарь или спички.

Рис медленно шел к королеве в мягком ореоле своего света.

– Немного траха после веков воздержания - и ты осмелел, одноглазик, - сказала она.

– Трах подарил мне счастье, - поправил он. - А осмелел я от этого.

Он поднял правую руку, показывая королеве внутреннюю сторону руки. Света было мало, и стоял он не тем боком ко мне, так что я не разглядела, что же там такого необычного.

Андис сперва нахмурилась, а когда он шагнул ближе - удивленно распахнула глаза:

– Что это?

Но рука у нее опустилась, так что Мистралю не нужно было теперь тянуться вверх, чтобы уберечься от порезов.

– Именно то, что ты думаешь, моя королева, - сказал Дойль, тоже шагая к ней.

– Стоять обоим!

Она подкрепила приказ, снова вздернув голову Мистраля.

– Мы ничем не угрожаем королеве, - заметил Дойль.

– Может быть, я угрожаю тебе, Мрак.

– Это право королевы, - сказал он.

Я хотела уже его поправить, потому что теперь он был капитаном моей стражи, не ее. Она не имела права ни с того ни с сего ему угрожать, черт возьми! Больше не имела.

Аблойк сжал мне руку и шепнул прямо в макушку:

– Погоди, принцесса. Мраку еще не нужна твоя помощь.

Хотелось возразить, но его предложение звучало разумно. И все же я открыла рот - только забыла все возражения, взглянув ему в лицо. Просто он очень правильно рассудил, так мне казалось.

Что- то стукнуло мне по ноге, и я поняла, что Аблойк держит кубок. Он сам был кубком, а кубок был им -в каком-то мистическом смысле, - но когда Аблойк прикасался к кубку, он что-то приобретал. Становился убедительней. Или слова его становились убедительней.

Мне не слишком понравилось, как он на меня воздействует, но я оставила это без комментариев. Нам и без того проблем хватало.

– А что там на руке у Риса? - прошептала я.

Но нас с Аблойком окружала тьма, а Королева Воздуха и Тьмы слышит все, что говорится в воздух в темноте. Мне ответила она.

– Покажи ей, Рис. Покажи, с чего ты так осмелел.

Спиной к ней Рис не повернулся, но немного сдвинулся в сторону, к нам. Льющийся из ниоткуда слабый белый свет переместился с ним вместе, освещая его торс. В бою такой свет не то что бесполезен - он сделает Риса мишенью. Но бессмертные сидхе по этому поводу не переживают: когда смерть тебе не грозит, можно сколько угодно подставляться под выстрелы.