Поцелуй аиста - [31]
— Давайте сюда, буду ванну с ней принимать… Говорят, там добавки наркотические…
(Аплодисменты.)
— Женя! Где Женя? Жене… как самому серьезному и надежному человеку в нашей компании… я хочу подарить тебе… вот эту фоторамку… Как человеку, у которого обязательно будет семья… Вот эту… фоторамку… То есть сюда можно будет потом поставить фото семьи…
— Спасибо… Иван Иванович.
Рамка была простенькая, такие всюду продаются… Но ценность ее для меня в тот момент была заоблачной, поднебесной! Он сказал — «надежная». Это был удивительный комплимент! Просто удивительный! Это — мое прилагательное, моя мода, мой тренд, моя радость. Я хочу быть надежной, и жить рядом с надежными, и дарить надежду, и получать ее… Спасибо!
— Даша! Где Даша?
— Я здесь, Иван Иванович!
— Даше, как самому красивому человеку в нашей компании, я дарю… вот эти двадцать упаковок колготок разных размеров!
— Спасибо, милый шеф… Я буду грабить в них банки!
«Самая красивая» неожиданно прозвучало лучше, чем «самая надежная»… Я смотрела на Дашу, видела, как она улыбается ему, а он ей…
Красота победила?
— Так где моя красавица? Капельницу везу! — Шестикрылая Фимочка — такая маленькая, шустрая, улыбчивая — легко толкала здоровую рогулину. — Как тут мои девочки? Что кому надо принести? Говорите, а то я потом на четвертый этаж побегу сбегаю…
— Медсестру позовите, Полина себя плохо чувствует, — попросила Таня.
— Так конечно! Она и сама сейчас придет, капельницу-то ставить. (Полине) Держись, хорошая моя, красивая! Ласточка моя, держись!
Полина разревелась еще больше, и так… как совсем маленькая девочка.
Медсестра пришла, ковырнула тощую Танину руку, долго там что-то вставляла, мудрила. Таня с бесстрастным лицом смотрела в потолок. А Полина ушла в коридор, и ее тень мелькала туда-сюда в мутном стекле двери. Разговаривала по своему розовому телефону.
Потом ее увела медсестра.
Зато явилась Милка. С пакетом еды, с горящими глазами.
— Теперь — пожрать!
Александра попыталась ее выставить вон, но… тогда Милка точно пошла бы войной на двенадцатую палату… А мне войны не хотелось, мне хотелось мира и красоты. Так что я вступилась, и после короткой, бурной полемики все, что было в Милкином пакете, переместилось на газетку на моей кровати.
— Во! — сказала Милка, обводя руками поляну. — Это я понимаю. Новый год с Рождеством.
Бутерброды с двумя слоями масла, колбасные и сырные, замерзшая курица в фольге, помидорки и вареные яйца — классика жанра. Соль, лучок, хлебушек. И — сало… Белое, нежное сало с четким мясным рисунком, подернутое перцем, украшенное крупно рубленым чесноком. Сало с корочкой, с таким запахом, что вся интеллигентная палата напряглась и превратилась в большую ноздрю.
— Это что у вас? — равнодушно спросила Александра. — Сало? Где вы только всю эту дрянь берете… Дайте попробовать…
— И мне! — помахала рукой Таня. — Мне тоже.
И мы ели Милкино сало с газетки — ученая, редактор и журналист, и было нам хорошо. А Милка улыбалась со знанием дела — это вам не йогурты!
— Вот это я понимаю! — кивала Милка. — Это я понимаю, это еда. Так и до ужина дотерпеть можно.
Таня: Вкусное сало… Калорийное, правда…
Милка: Ну, дак, да! А некалорийное — это не сало, это… не знаю… кальмар…
Александра: Что с елкой делать будем? Не пускают красоту в роддом… Хотя Полину, вон, пустили…
Милка: Так пусть эта… как ее (кивнула на меня) попросит… Она ж у вас крутая, в кино снимается, ее все знают!
Таня и Александра посмотрели на меня с большим удивлением.
Я ничего не успела им объяснить — вернулась Полина. Она держалась за спину, и морщилась, и подплакивала.
— Сказали, что… два пальца… открытие какое-то… два пальца… Ужас… У меня талия всего-то шесть пальцев была… я измеряла… А тут…
— Что еще говорят? — забеспокоилась Таня. — Ребенок как себя чувствует?
— Нормально. Дежурный доктор сказал, что ждет в операционной… Скоро придут за мной… Чтобы брить… Но я сказала, что у меня и так все бритое… Тогда сказали, что… все равно скоро придут…
А потом она рыдала и рыдала, как ненормальная. А мы с Милкой и Александрой кружились вокруг нее, предлагали советы, сало, воду, крепкую дружескую руку — ничего не помогало.
— Я боюсь! — выла наша красавица. — И у меня будет шрам!
— У тебя будет ребенок, дура! — не выдержала Александра. — Ребенок!
— А вы кого ждете? — весело крикнула со своей кровати Таня. Отвлекала. — Мальчика?
— Нет, конечно! Я же модель!
— Ой, девочка-то будет красивая! Вся в маму! А назовете как?
— Хайди!
Милка поковыряла в ухе — может, ослышалась?
— Как-как?
— Хайди! В честь Хайди Клум! Она… красивая и успешная… У нее четверо детей, а фигура — как у двадцатилетней… Хочу, чтобы моя дочка на нее была похожа…
— А вообще нормальный ход! — неожиданно согласилась Александра. — Ребята дают ребенку сразу брендовое имя. Имя с наилучшими ассоциациями, раскрученное за большие деньги! Полдела сделано! Ребенок уже под удачной торговой маркой, можно меньше напрягаться, чтобы себя продвинуть!
И мы сели и набросали:
Мэрилин, Джекки, Бриджит, Эммануэль, Гвинет, Пенелопа, Рената, Софи, Орнелла, Алла, Бейонсе, Шакира, Рианна, Анджелина, Скарлетт, Одри, Лолита, Клаудиа, Синди, Жизель, Кэрри, Саманта, Шарлотта, Миранда (но вряд ли), Памела, Клеопатра, Мадонна, Сури, Меган, Мерседес, Гала, Раиса, Белла, Пэрис, Бритни, Диана, Алсу, Елка.
Роман «Идиотки» — попытка реконструировать недавнее прошлое и осмыслить настоящее методом «жизнеописания» трех подружек-минчанок. Двадцатилетний срез времени — с 1985 по 2005 год — позволяет не только рассмотреть историю каждой, но и вспомнить, что происходило в мире и в Минске в этот же период.
Это будоражащий нервы рассказ о том, как молодая провинциальная журналистка оказывается втянутой в необъяснимую, безумную и жестокую игру. Чем закончится игра, вы узнаете в конце романа.
Не может быть, чтобы в XXI веке светская жизнь ограничивалась кафетериями! Молодые люди везде построены из одинаковых гормонов и амбиций! Но может ли быть яркая жизнь в «тихом центре» тихого города, и состоит ли смысл жизни в гламуре «такого особого качества»? И при всем этом не стоит сомневаться, что искренние чувства и бескорыстная помощь возможны…
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.