Поцелуй аиста - [17]

Они величественные и инфернальные. В них кровь, кровища. Не оторваться от этой рубиновой батареи. А потом медсестра смазывает палец холодной ваткой, хватает этот палец — всегда очень крепко хватает, понимает, что малодушный человек просто выдернет руку в последний момент…

И вот эти секунды ужаса, липкого, холодного ужаса, когда ждешь укола в родной, побледневший палец. А потом это острое, с легким хрустом… И рубиновая бусинка. И ты как бы равнодушно на нее смотришь. А ведь это тебя вскрыли, из тебя выжимают сейчас кровь. И твоя стеклянная трубочка встает в дружный ряд других кровавых документов.

— Следующую позовите, женщина.

Тане пришли брать кровь в палату. Таня сама была как большой зажатый палец, такая беспомощная из-за своих обстоятельств. Она даже не дернулась, просто смотрела с тоской в окно.

— На хрена так рано вставать? — бушевала Александра. — Обед в девять! Осмотр в одиннадцать! Зачем они будят нас в шесть? В чем фишка? Что, в семь у меня будет какая-то совсем другая моча? Или я кровь к семи сменю, поэтому надо успеть? Или у них лаборатория закрывается с петухами?

Таня молчала, гладила живот — у нее там пинались сразу две человекоединицы. В соседней палате включили телевизор с сериалом. И было как-то привычно тревожно, как на передовой перед давно ожидаемой атакой.

И мы все не сразу поняли, что Кати нет. Кровать оставалась примятой, аккуратно, но непрофессионально застеленной, вещей не было — но ведь у Кати и вчера их не было?

— Ушла рожать, — спокойно констатировала Таня. — Счастливая…

— Счастливая? — не согласилась Александра. — Ну, вот родила она сегодня четвертого, и что? Обратили внимание на ее телефон? У моей мамы телефон древнее. О чем это говорит?

Таня: Ни о чем.

Александра: Это говорит о том, что у нее нет денег на новый. А значит, на фига рожать еще одного? Или они на пособия живут? Я вот этого цыганского принципа плодиться и размножаться в любую погоду не понимаю!

Таня: Это не цыганский принцип.

Александра: Ну, давайте реально! Подрастут эти дети, и что? Они же не оторванно от социума живут? У них же будет постоянный контакт со сверстниками! У сверстников у всех айподы и плееры, а у этих что?

Таня: Самосознание.

Александра: Да в задницу самосознание! Чем они свою статусность подчеркивать будут?

Таня: Своим айкью.

Александра: Детям плевать на айкью! Я вам скажу честно — взрослым очень часто тоже! Важен статус! Важна картинка! Важен эффект! Если ты произвел впечатление при первой встрече, у тебя есть все шансы на вторую! А если не произвел — шансов у тебя почти ноль, и тогда ты можешь смело засунуть свой большой айкью…

Таня: Не ругайтесь, пожалуйста… Это некрасиво.

Александра: Некрасиво быть нищим, невостребованным и лишенным возможности кайфовать от прогресса!

Таня: У них другой кайф. Они к вещам и мнениям не привязаны.

Александра: Да они ни к чему не привязаны. Я себе представляю, как они там живут, в общаге. Сколько их уже? Вшестером на двадцати пяти квадратах! И переедут скоро в другое общежитие, и там что — лучше будут условия? Как рожать четверых детей, если у тебя двадцать пять квадратов?

Таня: Ну, они же не для общаги детей рожают? Не для квадратов? Они их для жизни рожают. Они вырастут и разъедутся по своим направлениям, и общага для них — только перевалочный пункт. Ночевка. Спальный момент.

Александра: А что они вспомнят из своего детства? Как душились на трехэтажной кровати?

Таня: Я вас уверяю, не этим счастливое детство измеряется.

Елка у нас на окне за ночь разошлась, разароматилась. Запах такой — ух! Сказка! Новый год! В прошлый Новый год у нас был корпоратив. Ну, как — корпоратив. Корпоративчик. Компания небольшая, но творческая. Собрались, выпивали, какие-то конкурсы устраивали. Во время игры в «фанты» нам с Иваном выпало показать семь чудес света. Мы же — интеллектуальная команда? Просто «эмансипацию», «адронный коллайдер» или «либидо» нам показывать скучно.

Около года назад

— Что надо сделать этому «фанту»?

— Этому «фанту» надо вместе с директором… Вместе с директором… обняться и показывать семь чудес света до тех пор, пока все не угадают!

— Ты чего? Кто вспомнит семь чудес света?

— Вы, Иван Иванович!

— Ну, ладно. А с кем хоть я… обниматься буду?

— А с Женькой Ким! Вы — прекрасная пара!

Они когда сказали про пару, я вдруг совершенно отчетливо поняла, что хочу ребенка от Ивана Ивановича! Так отчетливо, что и одного чуда света не вспомнила бы. Вся моя операционная система была занята обработкой этой новой, жизненно важной информации. Впервые в жизни. Просто звериное, инстинктивное! Хочу ребенка от этого мужчины!

Он очень красивый, это во-первых. Во-вторых, он умный. В-третьих, в-четвертых, в-пятых — уже не важно. Достаточно первых двух пунктов.

Он у нас был разведенный и какой-то очень разочарованный. Чем его бывшая жена — очень красивая, очень, очень красивая — так расстроила, я не знала. И не спрашивала особенно. Девушки шептались, что она изменяла, или детей не хотела, или ему изменять не давала, — в общем, была стервой. А он разочаровался и теперь грустил всегда, когда его глаза были открыты.

И он мне очень нравился с первой минуты, с первой секунды. Первое впечатление произвел колоссальное. Ну как может не понравиться мужчина с ямочками?