Побудь со мной - [26]

- Конечно. Я же доверяю вам свое тело, так почему бы не доверить и волосы, - пояснил Блейк.

- Тогда давайте сделаем это прямо сейчас. - Диона хлопнула его по плечу. - Хочу посмотреть, есть ли у вас уши. Поднимайтесь, хватит на мне лежать.

Блейк вздрогнул и повернулся к Дионе, уставившись на нее глазами синими, как самое глубокое море, и такими же бездонными. Она поняла, о чем он думает, но отвела взгляд и не позволила этому мгновению продлиться.

Ощущение невысказанной близости окутало их. Это встревожило Диону, но она не чувствовала себя испуганной. Это было, скорее… странно, и, когда она защелкала ножницами, ее лоб пересекла задумчивая морщинка. Он пациент, а Диона научилась не бояться своих пациентов. Блейк стал ей дороже, чем кто-либо до этого, даже дороже детей, которые сильнее всего затрагивали струны ее сердца. Он был вызовом ее профессионализму и много значил для Дионы, но все же оставался мужчиной, и она не могла понять, почему не может вновь обрести то ледяное равнодушие, которое охватывало ее, когда представители противоположного пола подбирались к ней слишком близко. Блейк дотрагивался до нее, а ведь она не выносила мужских прикосновений.

Диона решила, что все это, должно быть, происходит потому, что она знает - с ним она в безопасности. Как отметил Блейк, он не в том состоянии, чтобы выходить на охоту. В сексуальном плане он настолько же безвреден, как и дети, которых привыкла обнимать и утешать Диона.

- Вы напоминаете мне Микеланджело, ваяющего скульптуру и страдающего над последними штрихами,- поддразнил Блейк. - Что, отхватили слишком большую прядь?

- Конечно нет! - запротестовала Диона, пробегая пальцами по взъерошенной шевелюре. - К вашему сведению, я очень хороший парикмахер. Дать вам зеркало?

Блейк облегченно вздохнул.

- Нет, я верю вам. Теперь можете меня побрить.

- Как же, разбежались! - С шутливым гневом Диона довольно ощутимо принялась хлопать по его плечам, стряхивая обрезанные волоски. - Вам уже пора начать занятия на тренажерах, так что прекратите тянуть время!

В последующие дни они больше не говорили о ситуации между Сереной и Ричардом, и, хотя эта пара продолжала ужинать вместе с Блейком и Дионой, охлаждение между ними стало еще более очевидным. Ричард обращался к Дионе с теплотой, никогда не выходившей за рамки дружелюбия, но Диона сомневалась, что Серена верит в невинность их отношений. Блейк наблюдал за происходящим орлиным взором и держал Диону поближе к себе.

Она понимала его мотивы, и ее вполне устраивало постоянно находиться рядом с ним. Поэтому Диона позволяла Блейку требовать ее общества, когда только заблагорассудится. Ей нравилась его компания. По мере того, как Блейк становился сильнее, начал проявляться его довольно настырный характер, и Дионе приходилось прилагать усилия, чтобы оставаться на один шаг впереди опекаемого. Она играла с ним в покер; сражалась в шахматы, смотрела футбол. Существовала миллион и одна вещь, которая интересовала Блейка, и он хотел, чтобы и Диона разделяла его увлечения. Казалось, будто два года он пролежал в коме и только теперь вышел из нее, полный решимости наверстать упущенное.

Блейк гнал себя вперед упорнее, чем это когда-либо смогла бы сделать Диона. Поскольку она выжимала больший вес, чем он, Блейк часами работал с гирями. Она плавала дольше и быстрее него, и он заставлял себя совершать круг за кругом по бассейну, хотя по-прежнему не мог пользоваться ногами. И каждую неделю он требовал переигровки в армрестлинг. Блейку удалось одержать победу лишь с пятой попытки, и он так ликовал, что Диона разрешила приготовить ему черничные вафли на завтрак.

И все же, когда, по мнению Дионы, наступило время Блейку встать, она отчаянно нервничала. Это был переломный момент всей программы. Если сейчас Блейк не увидит какого-либо прогресса, он может потерять надежду и снова впасть в депрессию.

Диона не стала говорить ему о том, что задумала. После того как Блейк выполнил на тренажере комплекс упражнений для поднятия тяжестей, она пересадила его в кресло и подвезла к параллельным брусьям, которые он мог использовать для поддержки, пока она будет готовить его ноги к тому, что им придется выдержать. Блейк посмотрел на брусья, потом на Диону. Его брови вопросительно выгнулись.

- Пора вам перестать лениться, - произнесла Диона как можно небрежнее, хотя сердце билось так громко, что Блейк чудом не слышал его стука. - Поднимайтесь на ноги!

Блейк сглотнул, перевел взгляд на брусья, затем снова на Диону.

- Так вот он, да? «День Д [10]»?

- Точно. Но ничего особенного. Вы просто встанете. Не будем пытаться шагать. Лишь дадим вашим ногам возможность привыкнуть к тому, что им нужно выдерживать ваш вес.

Блейк стиснул челюсти и дотянулся до брусьев. Обхватив их ладонями, подтянул себя из кресла. Он ловко поднимал себя, принимая вертикальное положение с использованием только силы плеч и рук. Наблюдая за ним, Диона заметила, как бугрятся и играют его мышцы. У него сейчас были настоящие мускулы, а не просто кости, обтянутые кожей. Блейк все еще выглядел худощавым, даже чересчур, но больше не напоминал жертву голодовки. Упражнения, которые Диона заставляла его делать каждый день, способствовали тому, что даже на его ногах слой мышц заметно окреп.