Побратимы - [15]
— Дороги други! — начинает он взволнованно. — Примите одо нас пламени привет. Прийшли на лес, услед за Виктором, просимо, приймите до себе.
— Принимаем, принимаем! Хренко уже рассказывал в чем дело, — жмем ему руку. А Мироныч шутит:
— Мы-то примем, но возьмет ли тебя Виктор? Ты же не в форме.
— Найдем форму, ако надо будет, — отвечает Хренко.
— С первым успехом тебя! — поздравляет словака Мироныч.
А наш партизанский лес слышит новые имена словаков:
— Микулаш Данько.
— Клемент Me до.
— Александр Тира…
В огне
(Из партизанской песни)
Ночью с Караби-яйлы вернулись разведчики Игнат Беликов и Ваня Швецов. Они принесли тревожные вести.
Два отряда противника, примерно по сотне каждый, обнаружены при выходе на Караби-яйлу из Тайгана. Еще одна группа находится в трех километрах северо-западнее пещеры Хаджи-Хоба.
Что задумал враг? Какие это отряды? Разведывательные? Не похоже. Слишком они многочисленны. Карательная экспедиция? Почему же наша разведка не заметила концентрации основных сил противника в филесных селах? А может, это очередной налет на дровяные склады?
Последнее предположение кажется наиболее вероятным. Попытки немцев брать дрова в лесу непосредственно связаны с борьбой за урожай нынешнего года. Дело в том, что тракторов и автомобилей у оккупантов было мало. Бензина еще меньше. Фашисты использовали двигатели на твердом топливе. Но и тут беда: для газогенераторов нужны древесные чурки. Лес под боком, а дров не возьмешь — там партизаны.
А патриоты выступали все чаще. Местами хлеб поджигался на корню. Иные крестьяне протестовали: «Не жгите! Наши вот-вот придут. Урожай останется нам». Мы срочно отпечатали листовку: «…Помните, товарищи! Кто отдает хлеб оккупантам, тот помогает врагам нашей Родины… Ни зернышка хлеба врагу!» Нагруженные листовками, наши агитаторы пошли по районам. Рискуя жизнью, они вместе с подпольщиками помогали населению дать отпор фашистам.
Так развернулась борьба за хлеб. Эта борьба все чаще касалась леса. То партизаны совместно с подпольщиками срывали вывозку хлеба немцам, то оккупанты врывались в лес, чтобы любой ценой взять дрова, необходимые для уборочных работ…
— По-моему, противник подбирается к нашему аэродрому, — высказывает предположение Котельников. — Ведь его отряды появились как раз в районе баксанского аэродрома. Видно, их заинтересовал самолет.
Прошлой ночью один из воздушных кораблей ЛИ-2, принятый нами на баксанском аэродроме, не взлетел: заклинило поршни мотора. Вместе с летчиками мы долго ломали головы: что делать? Перетащить самолет в лес не позволяет рельеф: единственная дорога, связывающая аэродром с лесом, — узкая тропа, то петляющая меж карстовыми воронками, то скачущая через каменные торосы. Оставить корабль, широко распластавший серебристые крылья, на месте — опасно: немцы увидят его на безлесном плоскогорье.
— Я обязан сжечь машину, — решительно заявил командир корабля Китаев. — В тылу врага такими вещами не рискуют.
Мы не согласились. Жалко. И опасно — как бы командующий фронтом не запретил полеты к нам больших кораблей. Репутация нашего аэродрома отнюдь не блестящая. В июле сорок второго тут разбился ТБ-3. Два с половиной месяца мы доказывали: причина аварии не в аэродроме. Но вот в конце сентября того же года прилетел другой ТБ-3 и, как на зло, повредил шасси. Чтобы спасти самолет, майору Помазкову пришлось идти на большой риск. В его умелых руках летающая громада, хромая на одну ногу, чудом поднялась с нашей грунтовой площадки. Но, едва оторвавшись, самолет совсем потерял спущенную покрышку. В Адлере он приземлился, имея на одной стороне шасси только голый диск. В послужном списке нашего аэродрома числятся и другие грехи. Теперь еще ЛИ-2 сожжем!
— Нет, — ответили мы летчику. — Хорошо замаскируем самолет и будем бороться за него до конца.
Китаев снял с машины кое-какие приборы, вооружение и потребовал надежную охрану.
У самолета оставили стартовую команду Гриши Костюка и две группы партизан. Старшим заставы назначили Бартошу. Беспокоясь о том, чтобы самолет не достался врагу, Китаев проинструктировал ребят, как сжечь его:
— Откроете вот эти краны, бензин польется, тогда и поджигайте.
День прошел спокойно. А вечером противник зашевелился.
На всякий случай мы выдвинули к опушке отряд Ивана Дегтярева. В случае нападения на аэродром он должен был поддержать Бартошу.
Выходим с комиссаром на командный пункт, расположенный в центре поляны. Скоро начнет светать, и мы увидим Караби-яйлу. Хочется разглядеть и пораньше понять, что будет делать противник. Не терпится и самолет увидеть: надежно ли он замаскирован?
Самолет виден без бинокля. Щедро обвешанный ветками, он кажется огромным крестовидным кустом, таящимся в хаосе каменных глыб.
— Гляди, гляди! — дергает за руку Мироныч.
По дороге, что вьется вдоль хребта горы Яман-Таш, стремглав бежит девушка. Она то скрывается в низине, то появляется на взгорье. Узнаем ее — это Тася Щербанова, вестовая баксанской заставы.
Небольшого роста, худенькая, всегда тихая, сейчас она крайне разгорячена. Цветастый платок полощется в руке, ветер пузырит белую блузу.
Книга Вениамина Шалагинова посвящена Ленину-адвокату. Писатель исследует именно эту сторону биографии Ильича. В основе книги - 18 подлинных дел, по которым Ленин выступал в 1892 - 1893 годах в Самарском окружном суде, защищая обездоленных тружеников. Глубина исследования, взволнованность повествования - вот чем подкупает книга о Ленине-юристе.
Мемуарная проза замечательного переводчика, литературоведа Е.Г. Эткинда (1918–1999) — увлекательное и глубокое повествование об ушедшей советской эпохе, о людях этой эпохи, повествование, лишенное ставшей уже привычной в иных мемуарах озлобленности, доброе и вместе с тем остроумное и зоркое. Одновременно это настоящая проза, свидетельствующая о далеко не до конца реализованном художественном потенциале ученого.«Записки незаговорщика» впервые вышли по-русски в 1977 г. (Overseas Publications Interchange, London)
Эдварда Бенеш, политик, ученый, дипломат, один из основателей Чехословацкого государства (1918). В течение 30 лет он представлял его интересы сначала в качестве бессменного министра иностранных дел (1918–1935), а затем – президента. Бенеш – политик европейского масштаба. Он активно участвовал в деятельности Лиги Наций и избирался ее председателем. Эмигрировав на Запад после Мюнхена, Бенеш возглавил борьбу за восстановление республики в границах конца 1937 г. В послевоенной Чехословакии он содействовал утверждению строя, называемого им «социализированная демократия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.
Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.