Побочные эффекты - [9]

— Россия? — спросил он.

— Россия. А ты?

— Тоже.

— А здесь что делаешь?

— Плыву.

— Нет, ну я серьезно!

— Отдыхаю.

— Не похож ты на отдыхающего!

— А что, я должен быть в шортах, майке, сланцах? С большим животом и витой золотой цепью на шее?

— Не знаю… Мне показалось, ты вроде как оглядываешься все время. Прячешься от кого?

— Может от своей тени?

— Все шутишь. Ну, ладно. Не хочешь говорить — не надо! — она замолчала, убрала подбородок с плеча и попыталась отодвинуться.

— А ты что, сразу обиделась? Прямо, как следователь допрашиваешь!

— Как ты догадался? — вздрогнув, спросила она.

— Работа у меня такая.

— Какая?

Танец уже закончился. Они и еще несколько пар продолжали стоять, обнявшись, и не уходили.

— Давай познакомимся. Виктор, врач.

— Какой?

— Психиатр.

— Я, почему-то, так и подумала. Света, дознаватель.

— Часто встречала психиатров?

— Приходилось.

— А ты — часто встречал дознавателей?

— Бывало. Но не таких симпатичных. Чаще, вообще-то, следователей… Там твоя подруга что-то совсем загрустила. Тоже дознаватель?

— Ну… Мы вместе работаем. Пригласишь ее потанцевать?

— Конечно. Если она не против.

— Она не против.

Он подошел и пригласил ее на очередной танец. Та неохотно поднялась. Танцевала, отстранившись.

— Расслабьтесь! Извините, не знаю Вашего имени.

— Татьяна.

— А я Виктор. Давайте, просто танцевать под хорошую музыку и не думать о проблемах! Пусть они хотя бы на время останутся там, в России.

— А Вы из России?

— Да. И можно на ты.

Она ничего не сказала, только еще раз посмотрела на него настороженно. Остаток танца прошел в молчании. Поблагодарив, он проводил ее. Света, глядевшая на них все это время издали, уступила ей место.

Следующий танец он танцевал уже с ней.

— Подруга у тебя какая-то напряженная. У нее проблемы?

— Ну, можно и так сказать… Встречалась с женатым. Все обещал, что подаст на развод. Она ждала. Дождалась…

— Аборт? Или…

— Давай не будем об этом, — перебила она. — Я сама предложила ей развеяться. Заказали билеты на паром. Я слышала, что здесь весело, вид красивый на море. А тут…

— Ну, им-то весело, — и он кивнул в сторону.

Света молчала, о чем-то задумавшись.

— Слушай, пойдем ко мне? Я в каюте один. Посидим, поговорим…

— О чем?

— О жизни. О любви. И о вас — женщины!

— Не знаю… Не хочется ее здесь одну оставлять..

— Давай подойдем к ней, я спрошу ее разрешение?

Света ничего не ответила. Он подошел, все так же держа ее за руку, к Татьяне.

— Таня, не будешь против, если я покажу Свете корабль? Мы ненадолго!

Она взглянула сердито на Свету. Та, опустив глаза, смотрела в сторону.

— Ладно. Только недолго! — помолчав, наконец ответила она.

Они пошли к выходу, пробираясь сквозь танцующих, очередь стоящих к рулетке, игровым автоматам и просто бесцельно прохаживающихся мимо.

— А где твоя каюта?

— На пятой палубе.

— Ты что, правда один?

— Один.

— А нам в четырехместной билеты достались. И окна нет.

— Иллюминатора. Да, у меня еще и санузел — душ, туалет. Сауны вот — нету.

— Дорого, наверное?

— Да нет, спросил самый дешевый билет. Видно, перед отправлением места остались. А может, скидка.

— А ты что, сам покупал?

— Ну да. Пришел в кассу и купил.

— А разговаривал с ними как?

— На английском. Ну вот, мы пришли, — сказал он, открывая дверь. Оглянулся. В коридоре никого не было.

— Не стесняйся. Проходи.

— Как у тебя тут! Хорошо. И правда, море видно. А конфеты можно?

— Конечно. Будь как дома.

Она села на раскладной диван, ближе к иллюминатору и стала молча смотреть на море. Он сел рядом. Одной рукой обнял за плечи. Она сидела, все так же, молча. Другую руку положил ей на бедро, слегка повернув ее к себе. Потом тоже молча поцеловал. Она ответила.

— Тебе не кажется, что здесь душновато! Пойдем в душ! — сказал он.

— Вместе?

— Когда тебе еще представится возможность такого романтического свидания? Под нами — Балтика. Над нами — вода. Рядом с тобой — таинственный незнакомец, к тому же — психиатр. А впереди — один из самых красивых городов мира — Стокгольм. С его узкими средневековыми улочками, роскошной королевской резиденцией. Впечатлений будет — на всю оставшуюся жизнь!

Говоря это, он медленно расстегивал пуговицы на блузке, продолжая гладить ее. Она слушала, словно завороженная.

— А это правда?

— Что? Насчет впечатлений или Стокгольма?

— Все. Все, что ты говоришь.

— А психиатры всегда говорят правду. Разве ты не знала? — уже расстегивая змейку на юбке, ответил он.

— А про себя? Ты тоже расскажешь правду?

— Какую?

— Кто ты? Есть ли у тебя семья? Почему уехал из России, от кого скрываешься? Что тебе надо в Стокгольме?

— Многовато вопросов. Обязательно отвечать на все, или можно что-то пропустить? — снимая бюстгальтер и закончив поцелуй, ответил он.

Она глубоко задышала, прижимаясь к нему, и уже ничего не ответила.

Сам он разделся привычно быстро.

3

В ту ночь они долго не могли успокоиться. После душа продолжили на диване, потом опять в душе.

— А как же Таня? Я совсем о ней забыла! — вдруг воскликнула она.

— Ну, она взрослая девушка. Не заблудится.

— Нет-нет, я должна к ней идти.

— Хорошо, пойдем вместе.

Коридор был освещен, несмотря на глубокую ночь. Открывая дверь, ему показалось, что у выхода мелькнула какая-то тень. Хотел вернуться, но Света уже вышла и дверь захлопнулась.