Побежденные любовью - [2]

Любую другую женщину Мигель тут же поставил бы на место. Но она была дочерью Хло и Виатта, этих замечательных, добрых людей, и он не мог обидеть их. Кроме того, Анна принадлежала другому миру.

— О, вы бы удивились, узнав, чем я могу устраивать людей, мисс Сандерс.

Она отвернулась, но Мигель успел заметить, что ее губы сжались. Без сомнения, она посчитала его вульгарным и неприятным человеком, но это ничего. Он вполне может прожить без таких женщин, как Анна Сандерс. И может быть, для них обоих будет лучше, если она поймет это прямо сейчас.

— Вы планируете долго пробыть на этом ранчо?

Она ответила не сразу, начала прилаживать сбрую. У нее были удивительно маленькие руки. Наблюдая за их грациозными движениями, Мигель поймал себя на мысли, что так же ласково они могли бы находить эрогенные зоны на мужской груди. Он постарался отогнать от себя эти мысли.

— Я еще не знаю. Многое будет зависеть от моей работы. Может быть, недель шесть.

— Значит, вы не останетесь дома?

Мигель злился на себя, что задал этот вопрос. Какое ему дело, сколько времени пробудет здесь эта женщина? Даже если он ее не увидит никогда, то не расстроится.

Мигель не представлял, что значит для Анны быть дома. Многие годы она потратила на музыку, и все близкие были горды ее успехами. Безусловно, они очень расстроились бы, если бы она вдруг отказалась от своей карьеры.

— Нет, я здесь только на время отпуска. — Окончив оседлывать лошадь, она вскочила в седло.

Мигель отступил на несколько шагов и отсалютовал ей.

— До свидания, Анна. Может быть, до конца отпуска вам все-таки удастся переубедить Джинджер в отношении к мужскому полу.

Анна надеялась, что он не заметит легкого румянца на ее щеках. Она не помнила, чтобы кто-то заставлял ее краснеть. А этому мужчине такое удалось дважды за пять минут. Черт бы его побрал!

— Если Джинджер умная, то я заставлю ее не замечать этого жеребца!

— Бедная Джинджер!

Анна поймала себя на мысли, что ей хочется немедленно слезть со своей кобылы, ткнуть пальцем в грудь Мигеля Чейза и сказать все, что она о нем думает. Но она не доставит ему удовольствия тем, что покажет, как его слова задели ее. Несколько лет Анна потратила на то, чтобы казаться сдержанной и искушенной в жизни женщиной. Она поддерживала этот образ перед знакомыми и даже перед родственниками. И сейчас вовсе не собиралась терять контроль над собой перед незнакомым мужчиной.

— До свидания, мистер Чейз, — коротко бросила она и тронула поводья.

Она поскакала на юг. Сначала ее путь лежал по долине Хондо, затем начались горы, заросшие соснами; ковер из иголок полностью заглушал шаги лошади.

Хондо — самое любимое место Анны на земле. Санта-Фе, где она праздновала свое обручение, привлекает собранием культурных и художественных ценностей, но истинное сердце Нью-Мексико именно здесь, в долине Хондо. Чего здесь только нет, но самое главное — здесь ее дом. Ничего лучше этого нет на свете.

Джинджер помотала головой, отгоняя комаров. Анна ласково потрепала ее по шее, почему-то сразу вспомнив о Мигеле Чейзе.

Этот человек несказанно удивил ее. Не то чтобы присутствие на ранчо американца мексиканского происхождения было необычным явлением. Наоборот, родители всегда предпочитали нанимать именно их, а не англосаксов. Нет, о его происхождении она думала меньше всего.

В нем самом заключалось что-то такое, что заставило ее ощущать себя женщиной. А его сексуальная улыбка только подтвердила возникшее острое ощущение: она женщина, а он мужчина.

Зачем ей думать об этом грубом ковбое, который лет на десять старше ее и наверняка женат? Ей есть о чем подумать. Надо срочно проветрить мозги, иначе через шесть недель отпуска она не в состоянии будет заставить себя уехать отсюда.

Анна чувствовала, что уже устает от кочевой артистической жизни и необходимости постоянно играть перед огромной аудиторией. Работа начала сказываться на здоровье, она уже не могла вспомнить, когда спала всю ночь без пробуждения. Усталость стала ее постоянной спутницей, а некогда прекрасный аппетит совсем исчез.

Уступив настойчивым просьбам родителей, на прошлой неделе она прошла полную диспансеризацию. Когда доктор подтвердил, что со здоровьем у нее все в порядке, родители решили, что она просто не вполне оправилась после разрыва со Скоттом. А Анна не стала их разубеждать.

На самом деле Анна неожиданно для самой себя, когда прошел первый шок от измены Скотта, ясно поняла, что никогда не чувствовала к нему такой безумной любви, которая существовала между ее родителями. Ей не было больно расставаться со Скоттом. Мало того, она почувствовала облегчение. Но это огорчило ее. Она боялась, что будет похожа на свою родную мать, которая легко переходила от одного мужчины к другому.

Тяжело вздохнув, Анна решила вернуться в конюшню. Солнце клонилось все ближе к закату, скоро отец вернется домой ужинать. Только ради него она переоденется, будет бодрой и съест все, что ни подадут.

Мигеля Чейза не было видно. Анна спешилась, сама вычистила и накормила лошадь. Ей не хотелось, чтобы Мигелю кто-нибудь сказал о ней, что она избалованная девушка. Этот парень и так слишком самоуверен, нечего давать ему повод ехидничать.