Побег - [2]

Шрифт
Интервал

Армель лежал на своем матрасе, закутавшись в единственное одеяло, которое полагалось заключенным. Легрэн набросил на него еще и свое, но Армель все равно дрожал. Сегодня днем он опять потерял много крови. Его лихорадило, светлые волосы прилипли к потному лбу. Исхудавшее лицо выражало кротость, несколько ограниченную, но упорную.

— Уверяю тебя, Роже, уверяю тебя, если бы ты мог обрести веру, ты не чувствовал бы себя несчастным, потому что больше не был бы бунтарем, — пробормотал Армель.

— Но я хочу быть бунтарем, хочу, — сказал Легрэн.

Он сжал худые кулаки, и из его впалой груди вырвался хрип. Он с яростью продолжал:

— Когда тебя сюда привезли, тебе было двадцать, мне семнадцать лет. Оба были здоровы, никому не причиняли зла и хотели лишь одного — жить. Взгляни-ка, кем мы стали сегодня. И что происходит вокруг! Чтобы было такое и чтобы существовал бог — этого я понять не могу!

Армель закрыл глаза. От усталости и сгустившегося сумрака черты его словно стерлись.

— Человек может все понять, если с ним бог, — ответил он.

Армель и Легрэн попали в лагерь в числе первых. И у Легрэна больше не было на свете ни одного друга. Он готов был сделать все, что в его силах, лишь бы это бескровное ангельское лицо обрело покой. Лицо друга внушало ему нежность и жалость; то были единственные узы, связывавшие его с людьми. Но в нем жило еще одно чувство, более сильное и непреодолимое, и оно мешало ему поддаваться заклинаниям Армеля.

— Нет. Я не могу верить в бога, — сказал он. — Это слишком удобно для подлецов — расплата на том свете. Я хочу видеть справедливость здесь, на земле. Я хочу...

Шум в дверях барака помешал Легрэну договорить. Вошла еще одна куртка.

— Меня зовут Филипп Жербье, — сказал вновь прибывший.

Полковник Жарре дю Плесси, аптекарь Обер и коммивояжер Октав Боннафу поочередно представились.

— Не знаю, мосье, что вас сюда привело... — сказал полковник.

— Я тоже этого не знаю, — сказал Жербье со своей обычной усмешкой.

— Но я хотел бы, чтобы вы сразу же узнали, почему здесь оказался я, — продолжал полковник. — Я заявил в кафе, что адмирал Дарлан — олух. Да-да.

Полковник театрально выдержал паузу и уверенно заключил:

— Сегодня я могу добавить к сему, что маршал Петен — еще один олух, ибо он позволяет морякам издеваться над солдатами. Да-да!

— Вы-то, полковник, по крайней мере страдаете за идею! — воскликнул коммивояжер. — А я просто пошел по служебным делам на площадь, и надо ж было, чтобы там как раз в это время началась голлистская демонстрация.

— А со мной, — перебил аптекарь Обер, — и того хуже. — Он вдруг повернулся к Жербье: — Знаете ли вы, что такое снаряд Малера?

— Нет, — ответил Жербье.

— Вот это всеобщее невежество меня и погубило, — подхватил Обер. — Снаряд Малера, мосье, это сосуд яйцевидной формы, предназначенный для химических реакций под высоким давлением. Я занимаюсь химической экспертизой, мосье. Я не мог обойтись без снаряда Малера. На меня донесли, будто я изготовляю мины. Мне так и не удалось добиться, чтобы власти выслушали меня.

— Властей больше нет, есть только олухи! — сказал полковник. — Да-да! Они лишили меня пенсии.

Жербье понял, что ему предстоит выслушивать эти истории сотни раз. С изысканной вежливостью он спросил, какое место будет дозволено ему занять. Полковник, исполнявший обязанности старосты, указал на свободный матрас в глубине. Жербье перенес туда свой чемодан и подошел к двум другим обитателям барака. Он протянул руку Легрэну. Тот назвал себя и сказал:

— Коммунист.

— Уже? — спросил Жербье.

Легрэн густо покраснел и торопливо ответил:

— Конечно, я еще слишком молод, и потому мне не могли выдать партийный билет, но дело от этого не меняется. Меня арестовали вместе с отцом и несколькими товарищами. Их упекли в другой лагерь. Видно, здешний режим посчитали для них слишком легким. Я просил отправить меня вместе с ними, но меня оставили здесь.

— И давно это произошло? — спросил Жербье.

— Сразу после перемирия.

— Значит, вы здесь почти год, — сказал Жербье.

— Я в лагере самый старый, — сказал Роже Легрэн.

— Самый древний, — улыбаясь, поправил Жербье.

— После меня идет Армель, — продолжал Легрэн. — Вот он лежит... Учитель.

— Спит? — спросил Жербье.

— Нет, он очень болен, — прошептал Легрэн. — Проклятая дизентерия замучила.

— А в больницу? — спросил Жербье.

— Нет мест.

У их ног раздался слабый голос:

— Не все ли равно, где умирать?

— Как вы здесь оказались? — спросил Жербье, наклонившись к Армелю.

— Я заявил, что не буду учить детей ненависти к евреям и англичанам, — сказал учитель; ему тяжело было даже открыть глаза.

Жербье выпрямился. Он ничем не выдал своего волнения. Только губы слегка порозовели.

Жербье поставил свой чемодан у изголовья матраса. В бараке не было ни мебели, ни какой-либо утвари, если не считать непременной параши.

— Раньше здесь было все, что могло понадобиться немецким офицерам, — сказал полковник. — Но они так и не появились, и комендант с охраной забрали себе все мало-мальски ценное, а остальное пошло в бараки спекулянтов с черного рынка.

— Вы играете в домино? — спросил у Жербье аптекарь.

— К сожалению, нет, — ответил Жербье.


Еще от автора Жозеф Кессель
Экипаж

«Экипаж» – роман об авиаторах первой мировой войны.Жан Эрбийон отправлялся на фронт. Он смотрел на едущих с ним солдат и любил их за их страдания, и в особенности за тот отпечаток, что смерть накладывает на лица тех, кого она поджидает. Поскорее бы добраться до эскадрильи! Еще год назад его юная гордость, жажда славы и риска были для него целью существования. А теперь, став дипломированным воздушным наблюдателем, он горел желанием занять место среди сверхлюдей, как он себе их представлял, и был уверен, что сумеет доказать, что он их достоин.


Яванская роза

Оба произведения члена Французской Академии Жозефа Кесселя (1898–1975), впервые переведенные на русский язык, – о трагедии любви и странностях человеческих отношений.Роман «Дневная красавица» получил вторую жизнь благодаря одноименному фильму режиссера Луиса Бунюэля, где в главной роли снялась французская киноактриса Катрин Денев. В романе «Яванская роза» – та же тема трагической любви и разрушительной страсти.


Любовница авантюриста. Дневная Красавица. Сказочные облака

Книга составлена из трех произведений известных французских писателей о любви.Главная героиня романа М. Ферри «Любовница авантюриста», втравленная в авантюру своим возлюбленным, становится жертвой его игры.Второе произведение, включенное в книгу, — роман Ж. Кесселя «Дневная Красавица». Автор исследует проблему разлада между сердцем и плотью, между любовью и чувственным инстинктом.В книгу вошла также повесть Ф. Саган «Сказочные облака», проникнутая тоской по настоящему чувству.


Лев

«Лев» – романтическая история о девочке и африканском льве – бестселлер современной французской литературы, который выдержал сенсационный для Франции тираж 1 миллион экземпляров.


Дневная красавица

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Африка: Сборник

«Африка» впервые на русском языке публикует романы, повести, рассказы, стихи, пьесы, сказки, статьи, очерки писателей стран Африки, а также произведения советских и зарубежных авторов, посвященные этому континенту.В одиннадцатый выпуск сборника «Африка» вошли увлекательный, имитирующий по композиции «Тысячу и одну ночь» роман члена Французской академии Жозефа Кесселя «У стен Старого Танжера» — о жизни в Марокко до освобождения этой страны от колониального гнета, роман нигерийского писателя Бена Окри «Горизонты внутри нас» — о непростой судьбе художника-африканца: повести, рассказы и стихи африканских писателей, статьи, эссе, образцы фольклора африканских народов.


Рекомендуем почитать
Возвращение Иржи Скалы

Без аннотации.Вашему вниманию предлагается произведение Богумира Полаха "Возвращение Иржи Скалы".


Слушается дело о человеке

Аннотации в книге нет.В романе изображаются бездушная бюрократическая машина, мздоимство, круговая порука, казарменная муштра, господствующие в магистрате некоего западногерманского города. В герое этой книги — Мартине Брунере — нет ничего героического. Скромный чиновник, он мечтает о немногом: в меру своих сил помогать горожанам, которые обращаются в магистрат, по возможности, в доступных ему наискромнейших масштабах, устранять зло и делать хотя бы крошечные добрые дела, а в свободное от службы время жить спокойной и тихой семейной жизнью.


Хрупкие плечи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ты, я и другие

В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..


Мамино дерево

Из сборника Современная норвежская новелла.


Свет Азии

«Эдвинъ Арнольдъ, въ своей поэме «Светъ Азии», переводъ которой мы предлагаемъ теперь вниманию читателя, даетъ описание жизни и характера основателя буддизма индийскаго царевича Сиддартхи и очеркъ его учения, излагая ихъ отъ имени предполагаемаго поклонника Будды, строго придерживающагося преданий, завещенныхъ предками. Легенды о Будде, въ той традиционной форме, которая сохраняется людьми древняго буддийскаго благочестия, и предания, содержащияся въ книгахъ буддийскага священнаго писания, составляютъ такимъ образомъ ту основу, на которой построена поэма…»Произведение дается в дореформенном алфавите.