Побег из жизни - [44]

Дела у меня шли блестяще: я несколько раз отправлял Николаеву бандероли с оригиналами. Работал на совесть, не жалея сил. Ездил по Мордовской республике и по смежным с ней областям, делая большие сборы. Получив трудовое соглашение, я оставил консультацию и целиком посвятил себя новой работе по договору. Николаев был доволен мной и аккуратно расплачивался, Я был полон признательности Василию Ивановичу.

— Ну, а потом? — спросил Андреев, видя, что Бубенцов замолчал.

— А потом, накопив немного денег я, как и собирался, уехал в Минск, устроился на работу по специальности. Портретами я заниматься перестал и с Василием Ивановичем больше не встречался. По правде говоря, я тогда совсем забыл о нем. Ведь вскоре после моего возвращения в Минск туда приехала Жанна. И тут все началось. Она сказала, что любит меня, полюбила с первой встречи и все время думала о том, как нам соединиться. Остальное вы знаете.

Рассказ Бубенцова подходил уже к концу, когда вернулся Савченко. Сообщение его очень заинтересовало Андреева.

На документах, отобранных у Бубенцова, стоит отметка контрольно-пропускного пункта одесских пограничников. Документы подлинные. Турист Джексон на борт «Либавии» не возвратился. «Либавия» снялась с якоря, и никаких заявлений об отсутствии на борту Джексона от ее капитана не поступило. Значит, турист Джексон остался в порту. Второй Джексон. Первый — Бубенцов. Кто же второй?

Положение неожиданно усложнялось. Андреев решил посоветоваться с руководством, пошел к аппарату прямой связи с Москвой и доложил генералу Светлову о ходе событий.

— Ну что ж? — сказал Светлов. — Молчит капитан «Либавии»? Тихо снялся с якоря, не хочет шума.

И мы будем молчать. Не состоялся обмен на «Либавии». Бубенцову мы уехать помешали, а кто-то остался нелегально в городе. Кто бы ни был — это враг и его нужно найти и обезвредить. Но как? Он может быть уже далеко. Единственный, кто может внести ясность в запутанные обстоятельства, — это Мокасинов, но по тактическим соображениям трогать его нельзя. Он станет от всего отпираться, и след будет потерян. Только спугнешь более важную птицу, крупную — судя по полету. Нет, спешить нельзя. Нужно выждать и зорко наблюдать.

Переговорив с генералом, Андреев продолжал следствие. Показания Бубенцова разоблачали деятельность туристки Жанны. Но это не было новым для Андреева. Не первый раз приходилось ему сталкиваться с такого рода туристами. Случай с Жанной выглядел вроде бы невинным эпизодом: захотел парень повидаться с теткой и жениться на американке. Что ж, бывает! Николаев вроде бы ни при чем.

Бубенцов, по-видимому, никак не связывает визиты Жанны с деятельностью Николаева. Отзывается о нем хорошо. А теперь сам должен будет отвечать за незаконные действия. Так думал Андреев перед окончанием допроса Бубенцова, который понуро сидел перед ним. Пряча глаза, спросил, как спрашивают обычно многие обвиняемые перед завершением дела:

— Что ждет меня теперь?

— Сам грамотный. Как в кодексе сказано? От года до трех за попытку незаконного перехода границы. Преступление, правда, было предупреждено, но совершить его вы собирались. Поняли хоть, с кем дружбу завели? С кем связались?

— Понял, — искренне сказал Бубенцов, — виновен и должен нести наказание.

К удивлению Савченко, Андреев не отправил Бубенцова в камеру. Вынув документ Джексона, с которого перед этим были сняты фотокопии, Андреев возвратил его Бубенцову и сказал:

— Сейчас вам представляется возможность искупить свою вину. Вы явитесь к Мокасинову и скажете, что случайные причины — правдоподобные детали мы с вами продумаем — помешали вам воспользоваться содержимым конверта. Попросите возвратить документы тому, кто их оставил, и уйдете ночевать в гостиницу, где я заказал для вас номер. Утром вы уедете домой в Минск и напишете Жанне, что вам помешали встретиться с ней случайные обстоятельства и это вас огорчает. Я надеюсь, что, если когда-нибудь Жанна или ее посланец появятся около вас, вы сообщите мне по этому телефону, чем докажете, что все поняли правильно.

Бубенцов был вне себя от счастья и заверил Андреева, что так и поступит.

Удивленный Савченко вопросительно смотрел на Андреева.

— Что, друг? Необычно? — сказал Андреев. — Так и случай необычный. Большая неувязка на «Либавии». Обмен не состоялся. В разведцентре там у них переполох. Видимо, растерялись — молчат. Нужно их дезориентировать. Создать впечатление, что ничего особенного не произошло. Бубенцов не уехал, мол, случайно. Получит Джексон свои документы и, может быть, обнаружит себя. Инсценирует запой или придумает другую причину и появится. Тогда познакомимся. Настоящий Джексон более важная персона, чем Бубенцов. Мокасинова тоже нельзя растревожить. Необходимо выяснить все о нем и его связях. Займись им, Савченко.

Сведения, собранные Савченко о Мокасинове, были очень скупы. Купив небольшой домик на окраине, он поселился в городе два года назад. Был пенсионного возраста. До этого два десятка лет проработал кладовщиком на винодельческом комбинате поселка Виноградное Краснодарского края. Жил Мокасинов с женой уединенно. Занимался садом.