Побег из Уханя - [4]

Так вот, — возвращаясь к летучим мышам и ковиду, — ученые протестировали 37 разновидностей летучих мышей: S-белок SARS2 очень плохо связывался с ACE2-рецепторами в 8 из них, и плохо — в остальных 29. Изо всех протестированных животных S-белок коронавируса лучше всего связывался с человеческим ACE2. Он был прямо-таки оптимизирован под человеческий ACE2.

Кроме этого непреодолимого недостатка, у гипотезы о том, что вирус перескочил с летучей мыши на человека, есть ряд других. Например, эпидемия вспыхнула на рынке в Ухане, а место, где был обнаружен ближайший родственник SARS2, находилось за 1500 км — в Юннани. Если кто-то заразился SARS2 в пещере в Юннани, то непонятно, как он проехал эти 1500 км, не распространив вокруг себя заразу. Да и мыши в то время, когда состоялось первичное заражение, — в сентябре-октябре — должны были уже спать.

Вы можете на это возразить, что вирусы летучих мышей не все изучены и вполне вероятно, что какой-то из вирусов жил поближе. Это разумное возражение. Однако Rhinolophus Affinis, в которой был обнаружен RaTG13, в провинции Хубей не водится вообще. Коронавирусы обитающих в Хубее летучих мышей после начала пандемии изучались вдоль и поперек, и все они отстоят от SARS2 гораздо дальше, чем RaTG13. В любом случае, эти мыши не водятся в городе — до ближайшего места их обитания надо ехать десятки километров.

Таким образом, прошло полтора года, и стало ясно, что первоначальная версия распространения вируса не имеет отношения к действительности.

Промежуточного животного не было. Летучих мышей на Уханьском рынке не продавалось. Сам рынок не был местом зарождения вируса — он был просто местом, где тот размножился благодаря идеальным условиям.

А ближайший описанный родственник SARS2 находился за 1500 км от города в летучих мышах, которые в момент первого заражения уже впали в зимнюю спячку.

Было ли еще какое-то место, откуда мог появиться вирус в Ухане?

Ответ — да. Это Уханьский институт вирусологии, специализировавшийся на генетической манипуляции коронавирусами и обладавший самой громадной не только в Китае, но и во всем мире их коллекцией.

 

Вирусолог Ши Чжэнли (слева) в лаборатории Института вирусологии Ухани. Фото: Feature China / Barcroft Media / Getty Images

Был в этой коллекции и RaTG13. Более того, DRASTIC доказала, что этот вирус находился вовсе не в холодильниках института, как уверяли д-р Дашек и д-р Ши Чженли. Он был описан д-ром Ши еще в 2016 году, только в этой статье он назывался RaBtCoV/4991. Один из членов DRASTIC раскопал две китайские диссертации, в которых рассказывалось, что этот вирус был собран после того, как в апреле 2012 года шестеро местных шахтеров, добывавших в этой пещере помет летучих мышей, заразились и заболели болезнью с симптомами COVID-19. Трое из них умерли. А всего д-р Ши и ее коллеги собрали в этих пещерах 8 разновидностей вирусов, из них до сих пор опубликована информация только об одной.

Если представить себе, что наш вирус — потомок RaTG13, то тогда сразу несколько вопросов, неразрешимых в рамках теории естественного происхождения, решаются легко и просто.

Транспортным средством, которое переместило RaTG13 из юннаньских пещер в Ухань, были вирусологи, которые брали пробы. А промежуточным животным, на котором эволюционировал вирус, были культуры человеческих клеток и гуманизированные лабораторные мыши, то есть мыши, в легкие которых были вставлены кусочки ДНК, благодаря чему мыши обзаводятся человеческими ACE2-рецепторами.

В заявке д-ра Дашека справедливо указывалось, что первыми заболеть новым коронавирусом должны «люди, живущие близко к месту обитания летучих мышей». В данном же случае, как мы видим, первыми заболели не те, кто жил близ пещеры в Юннани. Первыми заболели те, кто жил возле УИВ. Более того, по удивительной случайности, замечает д-р Стивен Кей, первые обращения в госпитали наблюдались в основном вдоль линии метро, которая соединяла Уханьский институт и международный аэропорт.

Д-р Дашек

Как уже отмечалось, Уханьский институт сражался на переднем крае борьбы против возможного распространения коронавирусов летучих мышей в человеческой популяции, вызванной хищнической эксплуатацией природных ресурсов и сокращением среды обитания.

Какими именно средствами боролись ученые?

У нас есть ответ на этот вопрос. Он содержится в тех самых заявках д-ра Дашека, на основании которых он ежегодно получал около $600 тыс. от NIH. Некоторая часть этих денег доставалась Уханьскому институту, который в данном случае выступал по отношению к EcoAlliance как китайский дешевый сборщик по отношению к западному заказчику.

EcoAlliance получала все деньги (90%, если точнее), а китайцы пахали.

«Модели эпидемического потенциала, — гласит одна из заявок, — будут экспериментально проверены с помощью обратной генетики, псевдовирусов, экспериментов по связыванию с рецепторами, а также экспериментов по заражению вирусом клеточных культур разных видов и гуманизированных мышей». Мы будем использовать данные по секвенированию S-белка, технологию инфекционных клонов [KC2], а также инфекционные эксперименты in vitro и in vivo», — уточняет вторая заявка.