Побег из Северной Кореи. На пути к свободе - [39]

В январе 2008-го исполнился год с тех пор, как мы обосновались в Южной Корее. Мама сумела отложить кое-какие средства, и наступили школьные каникулы. Решено: мы отправляемся в Китай навестить мою старшую сестру и отпраздновать рождение ее дочери. Это возможно: мы теперь гражданки Южной Кореи! Мы ничем не рисковали. Втайне у нас было намерение уговорить Кымсун уехать в Сеул с нами.

Мы добрались до Шанхая на самолете, а потом поехали в Ханчжоу. Встреча после разлуки великолепна! Вот только у Кымсун не было никакого желания ехать в Южную Корею, настолько ей хорошо в семье мужа. Кроме того, у нее есть маленькая очаровательная дочка. Мы вернулись в Сеул одни.

Тем не менее, постепенно, от одного телефонного звонка к другому, нам удается заронить сомнение. Мне так не хватает Кымсун, что я нахожу все новые аргументы, желая убедить ее.

— Однажды твою уловку с подложными документами могут раскрыть, и ты подвергнешься большому риску. Тебе стоило бы приехать сюда, получить южнокорейское гражданство, заработать денег, а потом ты можешь вернуться в Китай без всяких опасений.

Южная Корея действительно намного лучше развита, чем Китай, и тот, кто готов много работать, может заработать здесь куда больше денег.

Шли недели, и, в конце концов, Кымсун позволила себя уговорить. Она согласилась приехать к нам хотя бы на время. Какая радость!

Но перед сестрой, как и перед нами до этого, вставала проблема выезда из страны. Конечно, у Кымсун были «настоящие» фальшивые документы, но не было паспорта, необходимого для выезда из страны. Если бы она попробовала получить паспорт, власти ее разоблачили бы. Единственное решение — организовать ее нелегальный переезд. Так мы и поступили.

Я быстро нашла телефонный номер проводников, которые вызывали у нас такую тревогу в 2006 году. Они и теперь отвечали так же неприветливо. Но теперь мы относились к ним с уважением, они сдержали слово и заслужили доверие.

Желая преодолеть неуверенность Кымсун, мы пообещали ей сокращенный VIP-вариант, без перехода через Монголию. С тех пор, как мы поселились в Сеуле, мы выяснили, что удобнее организовать проход перебежчика из Северной Кореи в Южную, не пользуясь дорогой через пустыню. Проводники могли снабдить беглеца фальшивым южнокорейским паспортом, который позволял вылететь из китайского аэропорта в Южную Корею. Приземлившись в аэропорту Инчхон, достаточно было сдаться властям, — и дело сделано. Нет нужды рисковать жизнью у заграждений «зеленой линии» или в пустыне Гоби. Все возможно, если есть деньги!

Проводники установили плату: десять миллионов вон (примерно семь тысяч евро) — в три с лишним раза выше суммы, уплаченной нами за переход через Монголию. Мама просила о скидке для дочери, напоминала, что мы «хорошие клиенты». Она хорошо торговалась, и в результате получила отличную скидку. Мы должны были заплатить всего семь с половиной миллионов вон.

В мае 2008 года Кымсун с фальшивым паспортом в кармане выехала из Китая в Южную Корею. Она временно оставила в Китае мужа и маленькую дочь, которую доверила родителям мужа. И вновь ее муж и его семья проявили щедрость и великодушие. Они поняли ее выбор и доверились ей. Они знали, что Кымсун вернется, когда заработает денег и получит южнокорейский паспорт. Эта семья в самом деле поразила меня, и я думаю, что моей сестре с ними очень повезло.

Но переезд Кымсун находился под вопросом до последней минуты. Проводник обещал ей билет на самолет, но в последний момент маршрут по таинственной причине изменился. В конце концов, она села на корабль, который за несколько часов пересек Желтое море, и Кымсун сошла на берег в Южной Корее; там, в точности следуя инструкциям, она сдалась сотрудникам таможенной службы как перебежчица.

Как и мы, Кымсун была задержана и исчезла. Ее допрашивали сотрудники службы контрразведки. Почти через месяц она объявилась, ее допросы прошли удачно. И после допроса она избежала трех скучных месяцев интернирования в Ханавоне! По правде говоря, тогда центр был забит — число перебежчиков возросло. Больше 2800 северокорейских беженцев, как и мы, проделавших долгий и опасный путь, стучались в двери Южной Кореи в 2008 году. Кымсун освободили от обучения, потому что у нее уже были родственники в стране, а Ханавон оказался переполненным.

Кымсун приехала к нам жить, и мы встретились, словно впервые. Так хорошо чувствовать себя семьей и поддерживать друг друга! Кымсун адаптировалась к новой жизни быстро, как всегда, но полностью сохранила независимый образ мыслей. И ее сердце осталось в Китае, с мужем и семьей. Она постоянно общается с ними. Каждый день она общается с супругом через Интернет. Эта пара неразлучна, словно пальцы одной руки.

Мне кажется, что в особенности у ее мужа такой вид, словно он по-настоящему влюблен. Кымсун иногда изображает далекую принцессу, неожиданно прерывает связь под предлогом, что слишком занята. Но я знаю: под личиной сильной женщины, в глубине души, она страдает от того, что ее муж далеко. Она скрывает боль, обуздывает ее. Однажды я подобрала с пола пустую бутылку соджу, корейского алкогольного напитка. Должно быть, у Кымсун случился приступ тоски. Но она слишком сдержанна, чтобы говорить об этом.