Побег из Фестунг Бреслау - [45]

— На примете есть кое-что интересное, но самому достать не удастся.

— Абвер и НКВД всегда вместе, — вырвалось у Шильке.

— Естественно. Позволь рассказать тебе одну довольно длинную историю.

— Превращаюсь в слух.

Из обмена Дитер получил две дамы и шестерку. Так что теперь на руках у него имелось три дамы. Он побарабанил пальцами по столешнице. Поставил пять марок. Холмс повысил ставку до десяти.

— У одного советника имеется вилла под Бреслау. Наш герой был весьма хитроумным, так что сейф его заполнялся и заполнялся, в особенности, после операций по реквизициям у евреев. Да и потом как-то справлялся.

— Ты говоришь о нем в прошедшем времени.

— Он пересолил с жадностью. Расстреляли беднягу.

— Выходит, все у него конфисковали.

— Забрали то, что он держал в банках. Содержимое сейфа вдова как-то хитро защитила. Впрочем, она вообще была женщиной разумной. В то время как муж держал деньги в банках, она, как женщина породистая, инвестировала их в драгоценности. Конкретнее же, в тот самый их вид, который нас более всего интересует.

— О ней ты тоже говоришь в прошедшем времени.

— Ммм. Так вот, блаженной памяти вдовушка, видя, к чему все идет, поняла, что на какое-то время ей придется сбежать от чужих армий. А вот после войны вернется и получит содержимое назад. Но как спрятать сейф, чтобы его никто не выявил? Кому довериться? Ведь такой мастер, когда сама она уже сбежит, может вернуться, один или с дружками, и, не спеша, не спеша, добраться до содержимого. А с другой стороны, убегать в неизвестность с сокровищами под мышкой тоже ведь не удастся.

— И что она выдумала?

Игроки открыли карты. Черт! У него были три дамы, а у Холмса — три короля. Черт! Шильке начал тасовать карты.

— Она наняла польских принудительных работников, чтобы те сделали ей ремонт.

— Что? И она им доверилась?

— Что ты, такой дурой она не была. Размышляла она вот как: пускай те закопают сейф очень глубоко, все замаскируют, прикроют, а после того она всех их обвинит в попытке группового насилия. И всех немедленно расстреляют.

— Хитро.

— Не до конца. Это, наверное, до француза бы не дошло, что если тебе приказывают закопать сейф и все замаскировать, это означает, что русских армий ты уже не дождешься. Ребята сразу же сориентировались, что дело здесь не кошерное, и, закончив работу, вдовушку пришили.

— Как? И их не расстреляли на месте?

— Бог ты мой, они же не были идиотами. Пожар начался под утро, когда они сидели под охраной в Бреслау, после своего выходного. Так что как раз они были вне всяческих подозрений.

— Похоже, на принудительные работы послали какого-то химика?

— Именно.

Шильке раздал карты и проверил собственный расклад. Две двойки, туз, семерка и пятерка. Он бросил на стол очередные пять марок. А семерку с пятеркой на обмен.

— Так поехали туда.

— Все не так просто. Вилла находится в полосе тыловых войск Вермахта. Подразделения, составленные из охранных рот: старики, инвалиды, технические унтер-офицеры из давным-давно не существующих единиц и тому подобная сборная солянка. Но генерал Краузе прекрасно знает, что русские ударят с юга и запада. Очень скоро всех этих инвалидов поменяют на первоклассные подразделения. Но… Вначале необходимо спокойно укрепиться, и только потом выводить стариков. В течение всего нескольких дней эта территория станет ничейной землей.

— И как мы этим воспользуемся?

Холмс противно усмехнулся.

— Я буду точно знать, когда там появятся русские. С точностью до дня.

— Понял. Мы должны очутиться там тремя днями ранее.

— Правильно.

Шильке получил туза и четверку. Две пары, зато тузовые. Он вновь бросил на стол пять марок, краем глаза следя за толпой на улице. Фотографы и кинохроникеры уже уехали, но люди собирались кучками и что-то горячо обсуждали. Наверняка о том, как выиграть войну. Господи, ведь подобного рода работу саперная рота выполнила бы всего за час. Но саперов не было. Все они были заняты на укреплении бункера гауляйтера Ханке в яме под Лебихс Хош. Оказалось, что бункер недостаточно обеспечен сверху, в связи с чем саперы перепахивали сейчас Охлауэр Штадтграбен и завозили брусчатку на вершину холма. И ладно. Шильке был уверен, что гауляйтер, который переберется из своей резиденции во дворце Хатцфельдов, и так, как только советы сделают первый выстрел, удерет в центр Бреслау. Уж слишком близко к фронту очутится Охлауэр.

Ура! Он забрал банк. У Холмса тоже была пара тузов. Но всего одна, ничем не подкреплена. И вдруг Шильке стукнул себя по лбу.

— Черт, совершенно забыл!

— О чем?

— Слушай: мундиры, документы, командировка — все это я могу устроить. Тем более сейчас, когда мои акции идут вверх. Но…

— Но что? — не понял Холмс.

— Как мне на несколько дней взять освобождение от работы?

Холмс спрятал лицо в руках. Довольно долго он лишь делал глубокие вдохи.

— Нет! Типичный немец. — Он тряхнул головой. — Все устроит на все сто. Но вот как освободиться с работы, чтобы отправиться грабить бриллианты? Ведь это же вопреки уставу.

Шильке и сам начал смеяться.

— Оно вроде бы и мелочь. Но как?

— Возьми больничный лист.

— Так ведь я же здоров!

Холмс заломил руки.

— Скажешь врачу, что болеешь «brylantiensis grandiosis», и все-то.