Побег из Фестунг Бреслау - [42]

— Ознакомился с документами.

Он сознательно выставлял себя на легкий выстрел, хотя на самом деле это Шильке завлекал женщину в ловушку.

— Удивительно. Только и всего? — бросила та ироничным тоном, подходя поближе к капитану.

— Не только.

— И, конечно же, вы допросили всех свидетелей?

— Вовсе нет. Ни единого.

Повисла зловещая тишина. Титц громко сглотнул слюну.

— И не могли бы вы пояснить причину столь преступной небрежности? — включился Кирхофф.

— Естественно, — Шильке ни на мгновение не изменил спокойный тон голоса.

И снова тишина. Хозяев удивило то, то капитан не спешил с ответом. Он, тяжело дыша, не высовывал язык, не мотал хвостом и не становился на задние лапы. Хуже того, он совершенно не волновался, ожидая следующие вопросы.

— Мы превращаемся в слух, — зловещим тоном произнесла Хайден.

— Я позволил себе проанализировать судьбу данного дела. Сначала крипо, затем гестапо. Поначалу дело очутилось на столе офицера меньшего ранга, потом оно двигалось все выше и выше, пока, наконец, кто-то, по настоящему обладающий властью, при первом же случае не передавал его другой службе.

— Классическая спихология.

— Позволю себе дополнить и уточнить это определение. Спихология, с подкладкой из страха. И я рассчитываю на то, что вы меня просветите, откуда этот страх мог бы браться?

Одно очко для Шильке в словесной стычке. Только Хайден снова бросилась в атаку.

— Мы здесь как раз затем, чтобы пояснить это дело. — Сейчас она уже брюзжала. — «Сучка заядлая» — определение, пришедшее ему в голову в самом начале встречи, подходило наиболее всего. К тому же еще и глупая. Ведь она прямиком перлась в его ловушку. — А вы нам тут говорите, что ничего по этом делу не сделали.

Шильке склонил голову в бок.

— Разве я сказал нечто подобное?

— Вы нахал! Ну да ладно. Скажите тогда, пожалуйста, что вы сделали. Допросили свидетелей?

— Нет.

— Почему?

— А зачем? Крипо и гестапо допрашивали их неоднократно. И что в результате? Ничего. Или я должен считать, будто там работают сплошные дураки? Что я лучше их? Нет, нет и нет. А если люди не подвели, быть может, это методика непригодная?

— Одним словом, вы ничего не сделали!

— Вновь вы, фрау, вкладываете мне в уста слова, которых я не произносил.

— А вы снова ведете себя нагло! Только это вам не поможет. Что вы конкретно сделали? Я хочу увидать какой-нибудь документ!

Тот вынул из кармана всего один, сложенный вчетверо листок.

— Я написал его сегодня утром.

— Всего лишь сейчас? Ой-ой-ой, — пыталась она сыронизировать, продолжая лезть в расставленную ловушку с последовательностью дипломированной идиотки. Вот никак она не предчувствовала, что напала на настоящего мужчину. На Майкрофта! — Как же вы все срочно делаете! Только лишь сегодня? Когда вы узнали о нашем визите?

Шильке горячечно вычислял про себя, как долго нужно ехать из Берлина в Бреслау под бомбами союзников. Если считать ночлеги и время на устройство дел здесь — где-то три дня.

— О вашем визите мне известно уже как три дня, — рискнул он.

— Откуда? — схватился Кирхофф.

— Ваш шофер весьма характерен. Я говорю о том, который водит автомобиль с регистрационным номером TK910N. Это о том, который шепелявит. Памятка об обломке артиллерийского снаряда из-под Ипра времен прошлой войны. Еще он встретил приятеля в Горлитце, когда у вас сломалась машина.

В первый раз он заметил в глазах Кирхоффа тень заинтересованности. Откуда этот штабной капитанчик знает о случае в Горлитце? Зато Хайден ничего не заметила и разоралась на всю глотку:

— Что это такое? — вопила та, сотрясая листком. — Распоряжение номер…, инструкция номер…, процедура производства на случай… номер…

— Это перечень документов, которые вытекли из абвера в последние месяцы. Когда мы добыли вражескую радиостанцию, этот список попал нам в руки. То есть, мы знаем, что их интересует.

— Ага. — Женщина последовательно лезла в расставленные силки. — То есть, вы не создали ни одного документа, потому что боялись, что его тут же своруют русские?!

С этими словами она напоролась на мину.

— Документы пропадают повсюду. — Старый броненосец, как привык говаривать полковник, наконец-то выпалил свой первый залп. И весьма точный. — К примеру, в Баркове.

Кирхофф пролил чай из своей чашки. Хайден замолкла на полуслове. В третий за этот день раз тишина, царящая в номере, была буквально материальной.

— Откуда?.. — начал директор, но ему не дано было закончить. Старый броненосец выстрелил еще раз. На сей раз — вслепую.

— Ведь это фрау несла за них ответственность, правда?

Та побагровела, Титц перестал дышать, а Кирхофф закашлялся.

— Вы — хам!

— Откуда вы об этом знаете? — выдавил наконец-то из себя Кирхофф.

— Герр полковник подбирает себе только таких людей, которые способны много знать. Потому-то я и не допросил ни единого свидетеля.

— Не вы станете принимать решение об этом!!! — взвизгнула Хайден.

Шильке склонился в ее сторону.

— Раз полковник поручил это дело мне, — процедил он, — только и исключительно я буду об этом решать.

«Все залпы попали в цель, герр капитан», — доложил его внутренний голос. «Вражеское судно затоплено». И еще кто-то у него в мозгу хихикнул: «Вот же шлюха дурная!».