Побег из Фестунг Бреслау - [35]

— Да что вы говорите, я сделаю его сразу же обер-ефрейтором. Мне прекрасно понятна юношеская психика. Пускай оставит себе камуфляж и другие цацки, а то еще расплачется, когда станем забирать. Но оружие пускай сдаст.

— Вот именно. Пускай, лучше, никто не погибнет.

— Вместо этого пускай на складе ему выдадут штык и сигнальную ракетницу. Вид будет такой же грозный.

— Благодарю вас. Это и вправду наилучшее решение.

— Если могу посоветовать. Сделайте его своим ординарцем. Тогда его не возьмут в Фольксштурм.

Шильке хотел было что-то сказать, но ему помешал энергичный стук в дверь. Хайни, должно быть, побил рекорд Гитлерюгенда по бегу в снаряжении. Он прибежал весь в поту, можно было подумать, что снаружи царит чуть ли не летняя жара. Даже Титц поглядел с удивлением.

— Ну что, ты достал этот курьез? — спросил он у парнишки.

— Не понял, — вырвалось у того неуставное замечание.

— Книжку купил?

— Так точно!

Толстое, солидное издание в мягкой обложке легло на письменный стол. На НКВД можно было положиться. Полковник взял его в руки. Ширящаяся на его лице усмешка свидетельствовала о том, что сегодня он получил второй неожиданный подарок. Замечательная штука, которая позволит ему скомпрометировать соперников из гестапо в глазах начальства из РСХА. Пока же что он изучал рекламные надписи.

— Профессор Мориарти стал союзником Советов? Забавно. Но на защиту очутившегося под угрозой Бреслау становится Шерлок Холмс со своим братом Майкрофтом! Боже, и кто выдумал подобную чушь? Они оба убивают гения преступлений под Олбинским Порталом. — Полковник глянул на редакционную сноску. — Ага, все ясно. Наш любимый доктор Геббельс.

— Так публикацию заказало Министерство Пропаганды? — спросил Шильке.

— А кто еще может позволить подобную ерунду? Интересно, что получают для чтения коллеги из Рурского Бассейна? Валькирии против американских «шерманов»?

— Есть у бриттов вряд ли год, Молот Тора их снесет! — рискнул зарифмовать Шильке.

Титц весело рассмеялся.

— Вам следует стать поэтом, капитан. «Не поможет вам орудий эмпирия, нам на помощь прибудет валькирия!».

Теперь уже расхохотался Шильке.

— Прошу прощения, герр полковник. Нам нужно основать пропагандистский поэтический кружок абвера.

Оба захихикали.

— Ну да, покажем парням Геббельса, что такое настоящая пропаганда. — Тут полковник пришел в себя и глянул в сторону. — Хайни, ты ничего не слышал.

— Так точно!

— Образцовый германский подход! — Титц вынул из кармана банкнот. — А побеги-ка, парень, еще раз в книжный магазин и купи-ка один экземпляр и для меня.

— Докладываю, что не знаю, будет ли там еще, герр полковник.

— Что?

— Ну, когда я там сказал, что прибыл по тайному заданию абвера, и что нам нужен один экземпляр, так продавец заинтересовался и стал читать вслух заголовок, что Шерлок Холмс спасает Бреслау… Так тут же выстроилась очередь. Так что за это время могли все выкупить.

Титц поглядел на Шильке. Пару секунд они переглядывались в молчании, а потом одновременно расхохотались.

— Так мы еще состояние заработаем на нашей поэзии. Только я бы избегал слов типа «эмпирия», которое может быть непонятным почитателям Геббельса.

— Конечно же вы правы, герр капитан. Нужны такие слова, которые были бы им понятны: «С англичан тут толку мало, как валькирия насрала!».

— Превосходно!

— Хайни, ты все так же ничего не слышишь. Сходи в другой книжный магазин. И не обязательно бегом.

— Есть!

После того, как парень вышел, полковник выдвинул ящик письменного стола и вынул один листок. Судя по выражению на лице, у него сегодня и вправду был замечательный день.

— Последнее дело. В распоряжение фронтового линейного подразделения Хайгель постановил выслать одного нашего офицера. Этим офицером должны были стать вы. — Золотым пером авторучки «Уотерман» Титц вычеркнул фамилию Шильке. — Но ведь кого-то послать нужно. Хмм… Кто у нас показал себя, чтобы удостоить его почетной службой на фронте?

У него был очень красивый почерк. Буквы, складывающиеся в надпись «капитан Альбрехт Лемпп» были образцом каллиграфии.

Холмс производил ошеломляющее впечатление. Как только он появился в двери кафе, Шильке сразу же понял — это он. Хуже было другое, взгляды подняли люди, сидящие за другими столиками. Холмс не шел, он шествовал. Только во всем этом не было ничего неестественного, искусственного или деланного. Просто-напросто, светлейший господин решил проявить милость собравшейся в зале грязи земной и оказать ей часть собственным присутствием. Высокий, худощавый, он одновременно улыбался нескольким женщинам, а те отвечали ему своими улыбками. И разве так должен был выглядеть разведчик? Ведь он обращал на себя всеобщее внимание. Нет, он был попросту восхитителен! На него пялились все. Холмс подошел к официантке и сообщил ей, что хотел бы выпить кофе с приятелем, но просит не подавать того, что имеется в заведении. Очень милым образом он попросил заварить содержимое переданного той небольшого мешочка. Только после этого подошел к столику. Шильке, непонятно почему, уже долгое время стоял чуть ли не по стойке «смирно».

— Дитер, друг мой, — обнял он капитана за плечи. — Как же я рад, что наконец-то могу тебя увидеть.