Побег из Фестунг Бреслау - [31]

— Черт, они не были закрыты на ключ.

Вовнутрь они влетели словно неподдельная, живая ярость. Правда, без телефонистки, которая съежилась под стенкой.

— Стой! Руки вверх! — вопили они все.

В небольшой двухкомнатной квартире никого не было. Но… В самом центре комнаты, на столе стояла включенная советская радиостанция. Даже у повара отобрало речь.

— Oh mein Gott! Oh mein Gott!..

— Герр лейтенант, они были здесь буквально мгновение назад.

Он вытащил из пепельницы еще тлеющую советскую папиросу с длинным бумажным мундштуком Холмс, похоже, пересаливал с мелочами, подумал Шильке. Но декорации были разработаны идеально.

— Герр лейтенант, — повар поднял лежащий на стуле пистолет. — Это же пистолет ива́нов! Самый настоящий. Блин!.. Как нас из нее не пристрелили. Это мы в сорочке родились!..

— Книга шифров! — орал Хайни во все горло. — Герр лейтенант, это же их шифры!

— Ну вы и стрельнули! Ну вы и попали, герр лейтенант, — повар только головой тряс. — Ну, блин, и выстрел. Блииин… да вас же генералом сделают.

— Это они сбежали, когда мы двери разбили!

Шильке собрал все силы.

— Обыскать квартиру! — резко бросил он.

Сам же направился к оставшейся в коридоре телефонистке. Девушка испуганно стояла на самой средине прохода, держа в руках автомат, но таким образом, словно желала показать его немногочисленным, выглядывающим из-за дверей людям.

— Прошу прощения, — говорила она более-менее спокойно. — Я не знаю, как это обслуживается, но мне наверняка известно, что это может выстрелить. Так что для вас же будет лучше, если вы спрячетесь за дверями. Умоляю вас, спрячьтесь, потому что я и сама боюсь.

— Он не заряжен, — пытался успокоить девушку Шильке. — Сначала нужно вот тут оттянуть и вот тут зацепить, а потом вставить обойму и вот здесь вот нажать, — передавал ей лейтенант свои теоретические познания.

— Ну, я не знаю, это же не телефонный коммутатор…

— Без обоймы он не выстрелит. Честное слово, — убеждал девушку Шильке.

— Не верю. Вы же меня на войну взяли, — она обвинительно глянула на начальника, потом вновь обратилась к жителям: — Герр лейтенант утверждает иначе, но, по-моему, у меня в руках тяжелый пулемет, и он сейчас выстрелит. Спрячьтесь, пожалуйста, чтобы не случилось несчастья.

А в дверях появлялось все больше любопытных лиц. К счастью, из захваченной квартиры вышел Хайни и встал, расставив ноги.

— Нахрен отсюда! — заорал он.

И в течение секунды коридор был пуст.

— Ну, парень, откуда это ты узнал такие слова?

— Ой, герр лейтенант. Вы же и сами бывали на гулянках в деревне, оттуда и знаю. Самое главное — подействовало.

Вообще-то, парень был прав. Вот только английское воспитание такие кульбиты не допускало. Шильке был уверен, что Холмс никогда не ругался.

— Что-нибудь еще нашли?

— Да, герр лейтенант. Кухмистер обнаружил еще русский револьвер, блокнот радиотелеграфиста, какие-то бумаги, правда писаные по-ихнему, странными такими буквами. А я нашел вот это, — показал он пакет с фотографиями, — и вот это, — вытащил он из кармана мятую карту с обозначенными красным местами.

— Хайни, ты гений, — Шильке положил руку парню на плечо. — Ефрейтором станешь.

— Так точно, герр лейтенант. Спасибо, герр лейтенант.

Когда они вернулись, Шильке приказал радиостанцию и всю остальную добычу выставить в своем кабинете. Телефонистка тут же пожелала добровольно разоружиться, но лейтенант приказал сохранять отряд в целости, за что обрел дополнительную благодарность со стороны Хайни. Так что все расселись на свободных стульях, усталые и все — за исключением мальчишки — испытывающие скуку. А Шильке, развалившись в кресле, ждал телефонного звонка. Он не барабанил нервно пальцами, не смачивал слюной губ, не закидывал ногу на ногу — просто сидел, словно статуя. А еще точнее: словно Майкрофт перед операцией.

Когда телефон зазвонил, лейтенант переждал два сигнала и спокойно поднял трубку.

— Да?

Лед в голосе секретарши обладал такой силой замораживания, что скованный зимой Бреслау по сравнению с ним казался самым жарким в Сахаре местом.

— Да, конечно. Иду.

Лейтенант положил трубку на место и подошел к Хайни.

— Иди к полковнику Титцу, скажи, что мы захватили радиостанцию, шифры и пригласи его в наш кабинет.

— O mein Gott! Я, и к самому полковнику?

— В подобном виде, надеюсь, ты произведешь нужное впечатление. По дороге он наверняка станет расспрашивать у тебя про операцию, честно расскажешь, как все было. Хорошо?

— Jawohl! — взволнованный мальчишка щелкнул каблуками.

Шильке, такой же спокойный, направился в кабинет Хайгеля. Уже в секретариате к нему отнеслись словно к осужденному на смерть. К лейтенанту относились с явным холодом и отстраненностью. Но сам он не обращал на все это внимания. И сразу же направился на экзекуцию.

— Герр майор…

Хайгель сразу же начал вопить:

— Ну, и что?!

— Прошу прощения, не понял.

— И что вы наделали? Ведь это же компрометация. Вы по-настоящему смешны со всеми своими картинками и чертежиками. В жизни не видел большей чуши!

Присутствующие в кабинете офицеры незаметно отодвигались от Шильке. Пускай осколки бомбы, которая взорвется посреди комнаты, обойдут их подальше.