Побег из Фестунг Бреслау - [27]

Ага, и еще одно. Весьма милый господин с рукой на перевязи, который принимал от тебя объявление, уже едет на фронт. Не беспокойся, с ним ничего не будет, фронтовая типография солдатской газетки находится довольно далеко от передовой, сам же он, похоже, благословит то обстоятельство, что после всего отправится в плен к англичанам, а не к русским, поскольку он отправляется на итальянский фронт. Пусть немного порадуется пускай и зимнему, но солнцу. Рука быстрее заживет.

Мои приветствия,

Холмс.

Шильке сжег листок в пепельнице и тщательно растер золу. Шерлок по-настоящему был велик. Он вновь почувствовал себя Майкрофтом. До него дошло, что он предназначен для мышления и планирования, а энергию с оружием даст ему Холмс. Радостные размышления перебила домохозяйка.

— Завтрак готов, майн герр. — Она глянула на лейтенанта и не могла удержаться от замечания. — Какой же вы сегодня радостный, давно я вас таким не видела. Но я понимаю. Не каждый получает приглашение от самого гауляйтера.

Совещание у Хайгеля имело рабочий характер, но оно походило, скорее, на наставления верховного вождя перед решающей битвой. Сам майор, похоже, только лишь затем, чтобы подчеркнуть серьезность ситуации, даже пистолет прикрепил к поясу, но никто не смел этого злорадно комментировать. Офицеры слушали начальство молча, склонившись над огромной картой Бреслау, расчерченной цветными линиями.

— Так вот, мои господа, — а шеф даже неплохо умел пользоваться линейками, — мы выявили, каким образом советы перемещают свою радиостанцию. Мы раскусили их систему!

Весьма тонкое определение: «выявили». «Мы» выявили. Это могло означать: «мы — абвер», но могло, и даже само напрашивалось: «мы, Гайгель и кто-то там еще»». И вправду — очень тонкая разница. Но Шильке смеялся про себя. Для него «мы» означало: я и Холмс!

— Meine Herren, сегодня я желаю видеть на борту всех, любую пару рук! Полная мобилизация. Радиолокационные машины осуществят точнейший пеленг в строго выбранном районе. Но открывать мы себя не станем. Если сегодняшние результаты подтвердят предварительные расчеты, завтра мы проведем идеальное пеленгование и немедленно их хватаем.

Офицеры со всей серьезностью кивали. Самый больший подлиза, капитан Альбрехт Лемпп, вечно крутящийся возле начальства, со всем благоговением подавал богу войны циркули и шагомеры.

— Все на посты! На сей раз неудачи быть не должно.

Минут через пятнадцать доклада, из которого Шильке абсолютно ничего не понял, хотя то были его собственные расчеты, подлиза Лемпп начал распределять задания отдельным офицерам. Те глядели с некоторым удивлением, поскольку это не было задание, для которого следовало назначать прямо столько уже людей. Но причина стала ясной сразу же:

— Офицер, который завтра окажется наилучшим, послезавтра будет командовать операцией захвата вражеской радиостанции, — услышали все.

И для всех тут же стало ясно, кто будет этим лучшим. Офицер, служащий в чине капитана-подлизы, как называли его за спиной, уже выпрямился, как будто подставляя грудь под орден. Гайгель раздели всех на двойки. Шильке вместе с Лемппом. Ну понятно, кто-то ведь должен сделать вычисления, а придурку еще учиться и учиться, как их делать. Ну и прекрасно, поскольку в расчетах таилась ошибка. Которую мог выявить только ее же автор.

Проведенная после обеда операция была примером идеальной организации, технической эффективности и подготовки всех, кто принимал в ней участие. Ее описание можно было бы направить в Севр[24] в качестве образца для всех остальных, если бы не один щекотливый момент. Дефектным элементом всего предприятия был Шильке. Он игнорировал Лемппа, подглядывающего ему через плечо, и даже сообщал ему:

— Нулевую точку пеленгуем еще перед началом передачи.

— С какой точностью?

— Небольшой. Они же не могут пользоваться всеми помещениями в Бреслау. Но это ничего страшного. Мы будем достаточно близко, чтобы их быстро запеленговать. Как только они прервут передачу, отступаем, а через четверть часа возвращаемся на предыдущие позиции. Как только они возобновят передачу, у нас уже будет пеленг на точку. Вот формулы, — постучал он пальцем по стопке листков на вспомогательном столике машины.

Их беседу прервал зуммер и сообщение техника:

— Есть сигнал.

— Отлично. — Шильке надел наушники. — Обе машины — вперед, — скомандовал он в микрофон.

— Я на посту.

— Я на посту, — поочередно докладывали водители.

Все как в учебнике. Нынешняя операция могла стать наглядным материалом для учащихся контрразведывательных школ.

— Есть сигнал.

— Есть сигнал, — докладывали техники из обеих машин.

— Отлично, а теперь расширим основание треугольника, — сказал Шильке. — Машина номер два, поворот направо.

— Понял, выполняю.

Красивейшее, зимнее солнце поднималось все выше. Морозный воздух не представлял преграды для радиосигналов, а отсутствие облаков способствовало акции. Техники по ходу подавали пеленги.

— Мы его имеем! — координатор склонился к офицерам, показывая свой планшет. — Где-то тут.

Он нарисовал окружность на карте. Довольно небольшую.

— Ну что, сработало, — буркнул Лемпп.

— Конец сигнала.