Побег из Фестунг Бреслау - [24]

— Приветствую тебя, дорогой мой Майкрофт.

Шильке тоже вышел из экипажа. Он с увлечением глядел на собеседника. Высокий, довольно худой, с невероятно глубокими глазами, которые походили на два сверла, пробивающие любую преграду. Ну и… храбрый как Шерлок. Как и тот, этот прибыл на встречу лично.

Офицер контрразведки не знал, как себя повести. Инстинктивно он протянул руку.

— Лейтенант Дитер Шильке. Абвер.

Тот пожал протянутую руку решительным жестом.

— Майор Мачей Длужевский. Войско Польское.

Долгое время они стояли молча, оценивая друг друга взглядами.

— Может, тогда я начну, — произнес майор. — Во-первых, я должен поблагодарить вас за то, что вы поломали операцию Крупманна. — Выражался он на старомодном, старательном и красивом немецком языке. — Правда, он был бы сильно удивлен ее результатами, но в данном случае это несущественно. Важны ваши действия, интеллект и воля.

— И вы догадываетесь… чего касается эта воля?

Поляк кивнул.

— Догадываюсь.

— Вы уверены?

Длужевский одарил немца теплой улыбкой.

— А может перейдем на «ты», раз нам предстоит сотрудничество?.

— С удовольствием. Дитер.

— Мачек. Но называй меня «Холмс». А вот тебя я стану называть… — секундное колебание. — Майкрофт? Или, может, Ватсон?

— Ну, знаешь ли… — вроде как оскорбился Шильке. — Ладно, пускай будет. Ведь лучше, чем «миссис Хадсон».

Оба рассмеялись. Только они двое понимали, какие подтексты скрывались под этими именами.

— Твое настоящее кодовое имя — DW7118G, ну а для своих: «Юра». Ты удивляешься?

— Немного.

— Это реальная помощь в достижении наших совместных планов.

Этими словами он застал Шильке врасплох.

— Наших совместных?

— Ну, ты ведь об этом думал. А я твою идею творчески развил. — Он поглядел с легким удивлением. — Но сейчас не время на долгие беседы. Не здесь и не сейчас. Мне необходимо завершить одно важное дело, причем — быстро.

— Какое дело?

— Мне не нужен офицер, которого вот-вот могут выслать на восточный фронт, где мои коллеги убьют тебя в первый же день, поскольку ты даже не умеешь стрелять.

— Ты даже это обо мне знаешь?

— Ты удивишься, сколько я знаю. И… тебя удивит, сколько я знаю о твоем интеллекте, который мне будет крайне нужен. Но на первом свидании о комплиментах не будем, отложим их на потом. Длужевский подал лейтенанту пакет листков. — Здесь несколько идей, как вычислить нашу радиостанцию.

— Чтоооо???!!!

— Придумай: что. Ты что, думаешь, будто бы у нас всего одна радиостанция? Я хочу, чтобы ты завоевал у себя крепкое положение. Следовательно, у тебя должны быть результаты. Сейчас возвращайся на работу и сразу же пиши рапорт о том, как расшифровываешь Холмса. Сегодня же бумага должна попасть на стол твоего шефа. Я знаю, что он тоже работает допоздна.

— Ну да, — сглотнул слюну Шильке. — Не люблю я стрельбу.

Он предпочел не упоминать, что ни в одной пока что он не принимал участия, и что даже не знает: боится сам во время стрельбы или нет.

— Ты ужасный пацифист. — Холмс ненадолго снизил голос. — Ты точно такой же, как и я. — Снова недолгая тишина. — Я и сам терпеть не могу грохота, так что стрельбы не будет.

Шильке глубоко затянулся дымом. Только сейчас он понял, насколько замечательным был выстрел в его исполнении. Никакой, пускай даже небесный снайпер не мог попасть точнее. Каким-то чудом он сразу же договаривался с сидящим напротив человеком. Лейтенанту казалось, что статистический средний уровень интеллекта в Бреслау возрос на несколько сотен процентов. Как будто бы и вправду Майкрофт встретился с Шерлоком.

— На следующий день напишешь рапорт относительно прогресса в следствии…

Длужевский подал Дитеру следующий листок.

— …и направишь их внимание на помещение, в котором находятся радиостанция и шифровальные книги.

— Шифровальные книги? — не мог поверить Шильке.

— да. В течение нескольких дней с других станций мы будем передавать всяческую чушь, а потом сменим коды. Они в это спокойно поверят, если только ты им все это красиво продашь. Но помни об одном. Увидев торт в твоих рапортах, они могут послать кого-то другого слизать сливки. Так что спрячь в своих вычислениях ошибку! Чтобы их удар попал в пустоту!

— Понял. Радиостанцию и шифры должен захватить я.

Холмс легонько хлопнул лейтенанта по плечу.

— Думаю, мы хорошо сработаемся. — Он отбросил окурок и заскочил на козлы. Тряхнув вожжами, он прибавил на чистейшем кокни: — А теперь гомосексуализируй вращением на обувь для непогоды.

Ошеломленный Шильке переводил про себя:

— «Обувь для непогоды»? Ага — боты. Рифмуется с «работой». Выходит, он сказал: «А теперь крути педали[22] на работу». Черт подери!

Диаграммы, диаграммы, диаграммы. Пеленги станций прослушивания Шильке накладывал на материалы, предоставленные Длужевским. Очень медленно, но у него складывалась четкая система. Более-менее, но он уже понимал, как планировался график работы этой радиостанции, по какой схеме менялись убежища. Лейтенант вычерчивал диаграммы, обозначал точки на карте, вырисовывал соединяющие их кривые. Он даже не глядел на данные остальных радиостанций, каждая из них работала под другой системой. Шильке это не удивляло, гроза была все ближе, так что русские нафаршировали людьми и оборудованием весь Бреслау. Здесь все было важным: что, кто, когда, каким образом перевозит и где оставляет. Сотни пар шустрых, замечающих все и вся взглядов оценивали все и вся, а результаты наблюдений улетали в эфир.