Побег из Фестунг Бреслау - [126]

— Хайгель находится в этом здании?

— Да. Но не в жилых помещениях. Он сидит в подвале, где воды по колена, и плавают крысы. Но мнения о вас он никак не изменил. Все так же он считает вас юным плутишкой, оппортунистом и совершенно безыдейным человеком. Он даже сообщил, что гестапо давно уже следило за вами.

— Ну, давно — это, похоже, преувеличение. Но Крупманн и вправду возненавидел меня, когда я выхватил Холмса у него из-под носа. Как-то он догадался, что это я.

Майор кивнул. Из ящика он вынул экземпляр книги, в которой Шерлок с Майкрофтом спасают Бреслау из рук обезумевшего гения преступлений, профессора Мориарти.

— Тааак… Чтобы впоследствии обеспечить вам алиби, все закрытые на Лубянке советские писатели должны были работать целые сутки. Но стоило. Сегодня я читал ночью, вполне неплохая книжка. Конан Дойль не постыдился бы.

— Русские писатели известны своим искусством.

— В особенности, когда ведущим издание редактором является Лаврентий Берия, — согласился майор.

Шильке удалось скрыть удовлетворение.

— А нельзя ли попросить у вам один экземпляр? До сих пор, как-то не имел возможности…

— Да, конечно, — русский подал ему книжку. — Рекомендую, — снизил он голос. — А возвращаясь к вашему делу…

— Ну, замечательно. Теперь, помимо германской разведки, я стану посмешищем еще и для разведки советской.

— Это почему же?

— Теперь вы станете рассказывать про мой картонный аэродром, на который сбросили деревянную бомбу.

Русский явно был сконфужен. Скорее всего, об этом среди его коллег уже ходили слухи.

— Ну что же, — он явно пытался скрыть то, что было у него на уме. — Лично я этим особо не морочил бы голову. Ведь картонная версия Люфтваффе весьма человечна, — слегка прикусил он нижнюю губу. — Но, возвращаясь к нашей основной теме… Вы и вправду никогда не были увлечены национал-социализмом?

— Вы замечательно выбрали оформление для этой беседы, герр майор. — Вы же не поверите, будто бы нормальный человек будет держаться с людьми, которые имели вот это, — Шильке широко расставил руки, чтобы показать великолепие футуристического кабинета, его панорамные гнутые окна, кондиционер, модернистскую мебель и изысканную отделку, — и довели вот до чего, — указал он на горящие развалины за окном. — Правда? И я, что, должен был бы идти с ними вместе в маршах? Жечь книги на кострах? Прошу прощения, но слишком интеллигентен, чтобы позволить обмануть себя их болтовней, называемой пропагандой.

— Ага, — русский понял это по-своему. — Выходит, пацифист.

И он сделал соответствующую заметку в деле Шильке. В его новом, естественно, деле.

— Прошу ничего не бояться, — прибавил он и объяснил: — Я написал «Издавна заявляет о себе как антифашист». Означает то же самое, но звучит получше.

Закончив писать, майор поднялся и подал Шильке руку.

— На сегодня это все. К сожалению, вы еще будете нашим гостем какое-то время.

— Долго?

— До того момента, когда сюда придут поляки. Вы же их агент.

Это означало, что допросов его ждет еще достаточно.

— Спуститесь с сержантом на первый этаж. Там вы получите необходимые вещи.

Рослый словно дуб русский солдат провел Шильке к боковой лестничной клетке. Спускаясь вниз немец размышлял о коварстве НКВД. Вот интересно, а не заведет ли тот его в подтопленный подвал с плавающими крысами? К счастью, целью их путешествия и вправду оказался склад.

— Здесь вы можете умыться и переодеться, товарищ, — пояснил охранник. — Наверху воды нет.

Холодный душ и вправду принес Шильке облегчение. Вымытый, побритый и пахнущий одеколоном он переоделся в спортивный костюм английского покроя. Удивляться было нечего, ведь это же был универмаг, всего было в достатке. Еще Шильке получил картонную коробку с сокровищами: посуда, столовое серебро, минеральная вода, рыбные консервы и тушенка, хлеб, сыр, бутылка коньяка. С этой добычей под мышкой Шильке двинулся по подземному коридору за сержантом.

— У вас темные очки имеются? — спросил охранник.

— Да, есть.

— Тогда наденьте, товарищ.

— Зачем? Здесь свет довольно приятный.

— Ааа… Там лампочки без защиты, и тому подобное. Лучше наденьте.

Удивленный Шильке исполнил его просьбу. Смысл совета русского стал понятен лишь после того, как тот открыл дверь. Шильке со своим полным добра ящиком, в безупречном костюме, пахнущий и отдохнувший, должен был пройти перед поставленными перед стеной, выведенными из мокрого подвала коллегами из абвера. Темные американские очки оказались спасительными, не позволяя скрестить взгляды в момент, когда он делал глубокий вдох. Ему были видны только очертания исхудавших лиц. В том числе, и лица Хайгеля. Шильке пытался держать себя в руках, пытался не видеть мокрых мундиров бывших коллег. К счастью, охранники с винтовками не разрешали произнести хотя бы слово.

— Ну ладна, — в самом конце коридора сержант пропустил Шильке вперед и закрыл металлическую дверь. — Можно снять очки, товарищ. Это чтобы на лестнице не споткнуться.

Очутившись в своей уютной комнатке с диваном, Шильке сгрузил ящик на стол. Он с трудом дышал. Но ведь я с ними никогда не держался! — воскликнул он про себя. — Так ведь, — ответило ему эхо в голове, — там и не стояли сплошные нацисты. В абвере выродков и убийц было, скорее всего, мало. Погоди, погоди… Дрожащими пальцами Шильке достал сигарету и попытался прикурить ее. Спокойно. Ведь не он же их схватил, не он их туда посадил, не он стал причиной для этого. Успокойся! — приказал он себе в мыслях. — Веди себя профессионально.