Побег - [96]
Рут сказала, что не может пренебречь своими обязанностями.
Успокойся, Рути. Ты знаешь твои обязанности к твоему мужу", — сказал Меррил.
Рут подождала, пока Меррил покинул кабинет вместе с Тэмми и несколькими его детьми. Тогда она схватила аккордеон и выбежала.
Я волновалась, так как она была очень нестабильна и отправилась искать Меррила. Я сказала ему, что Рут сбежала.
"О, не волнуйся. Она направилась в дом собраний и мы заберем ее на обратном пути".
Ди Джессоп был племянником Рут. Он увидел ее, в безумии мчавшуюся по дороге, и остановил свой грузовик. Он велел Рут сесть и он отвезет ее домой. Рут не хотела иметь ничего с ним общего.
Он сделал то, чего, как мы знали, делать было ни в коем случае нельзя — прикоснулся к Рут, когда она была не в себе.
Рут набросилась на него, разбив ему лицо аккордеоном. Она пинала его всюду, куда только могла достать ногами. Автомобили, ехавшие по дороге, останавливались, водители глазели на драку.
Но никто не вмешался. Большинство из нас чувствовали, что Рут не могла выбрать более подходящего объекта для своей нападения. Когда Ди удалось вырваться, он влез в свой грузовик и отправился домой. Все мы чувствовали, что справедливость была восстановлена.
Но Рут погружалась все глубже. Известия о том, что она потеряла контроль, добрались до дяди Рулона и он отправил Меррилин помочь ухаживать за ней.
Однако Меррилин ненавидела отвечать за свою мать. Однажды утром Тэмми спустилась к завтраку и услышала Рут, кричавшую, как ребенок. Она вошла в кабинет Меррила и увидела, что Меррилин бьет свою мать. Наконец Рут съежилась в углу кабинета, всхлипывая и обхватив себя руками.
Тэмми была в шоке.
"Почему ты так бьешь свою мать?"
Меррилин пожала плечами.
"Отец обходится с ней так с тех пор, как я была ребенком. Когда она выходит из-под контроля, он бьет ее, пока она не придет в себя".
Через две недели Рут была, наконец, госпитализирована.
НАПАДЕНИЕ НА ПАТРИКА
Момент, который я изменила бы в своей жизни, если бы могла: Патрик, мой четырехлетний сын, попытался разбудить меня в 10.31 вечера уикенда. Меррил созвал семейное молитвенное бдение и все мы должны были собраться наверху в гостиной. Один из его старших сыновей пытался меня разбудить. Когда это не удалось, он отправил Патрика.
"Мама, отец зовет тебя к молитве", — сказал Патрик. Я обернулась и объяснила, что чувствую себя слишком уставшей. Меррили было всего несколько недель и я до сих пор не оправилась от родов. Я была такой истощенной и опустошенной, что укрыла детей и рухнула на кровать. Но разумеется, что раз Меррил призвал всех к молитве, то моих спящих детей вытаскивали из их кроваток. Я чувствовала себя измотанной и сказала Патрику, что не могу встать с кровати чтобы помолиться.
После того, как Меррил перенес сердечный приступ, в доме установилась относительная стабильность. Барбара продолжала создавать проблемы для остальных пяти жен, но мы прилагали значительные усилия, стараясь не вовлекаться в них — в надежде уменьшить стресс на период выздоровления Меррила. Через несколько недель эта стратегия, казалось, вывела Барбару из себя. Она расцветала только в обстановке напряжения и при доносах Меррилу о наших недостатках.
Барбара мутила воду, подзуживая детей плохо себя вести и провоцируя нас на суровые меры. Однажды я сорвалась на нескольких дочерей Меррила. Они, как могли, делали мою жизнь несчастной, споря и сопротивляясь. Когда я услышала, как они притворялись потрясенными, обсуждая, как одной запуганной девушке послали корм для собак в символ того, чего она достойна, я загорелась.
"Вы, девочки, просто лицемерки после того, как каждая вас обращается с матерями в этой семье. Если бы любая из вас оказала мне столько же уважения, сколько собачьему корму, я была бы вне себя от счастья".
После сказанного, я пересекла комнату и добавила:
"Меня тошнит от вас. Вы все самодовольные отвратительные маленькие лицемерки".
Комната наполнилась гневом. Я говорила правду и они это знали. Но сопротивляться жестокому обращению в семье Меррила угрожало разрушить структуру власти и было неприемлемо для Барбары. Я знала, что должна подчиняться дисциплине. Но мне было все равно.
Я не знала, что она нацелилась на Патрика.
Я не знала, что случилось в ту ночь, до тех пор, пока не прошло три с половиной года после нашего побега. Я везла Патрика домой с занятий карате, когда эта история вырвалась из него и он рассказал мне о ночи, в которую пытался разбудить меня для молитвы.
Когда Патрик вернулся в гостиную, то сообщил Меррилу, что я слишком устала, чтобы идти молиться. Барбара пришла в ярость. Вся семья стояла на коленях в гостиной. Мой отказ прийти вызвал волнение. Старший брат Патрика начал расспрашивать его о моем отсутствии.
Патрик помнил, что Меррил сказал что-то Барбаре, после чего она повернулась и велела ему следовать за ней. Он думал, что они пойдут ко мне, но она привела его в комнату через зал и закрыла дверь.
Барбара начала задавать Патрику вопрос за вопросом обо мне. Он пытался отвечать, но она все равно ударила его. Он заплакал, чем разъярил ее еще сильнее. Она подняла его и протащила несколько футов по полу. Он заметно дрожал, когда Барбара схватила его и швырнула прямо на металлические прутья в ногах кровати. Первый удар вышиб из него воздух и он сказал, что ему тяжело дышать. Она швыряла его на кровать снова и снова. Он сжался в комок. Когда он попытался встать, Барбара, весившая почти две сотни фунтов (около 90 кг), пнула его в живот. Патрик не потерял сознания, но не мог вздохнуть в течение нескольких пугающих мгновений.
Филипп Филиппович Вигель (1786–1856) — происходил из обрусевших шведов и родился в семье генерала. Учился во французском пансионе в Москве. С 1800 года служил в разных ведомствах министерств иностранных дел, внутренних дел, финансов. Вице-губернатор Бессарабии (1824–26), градоначальник Керчи (1826–28), с 1829 года — директор Департамента духовных дел иностранных вероисповеданий. В 1840 году вышел в отставку в чине тайного советника и жил попеременно в Москве и Петербурге. Множество исторических лиц прошло перед Вигелем.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)