Побег - [93]
Следующая неделя превратилась в кошмарный сон. Меррил подцепил стафиллококк и у него началось заражение крови. Его почки начали отказывать и его подключили к аппарату искусственного жизнеобеспечения. Я была уверена, что он умрет. Разлука с детьми была непереносима, но у нас не было другого выбора. Все шесть жен должны были дежурить возле него, пока он был в больнице. Когда я пошла повидать его, я убедилась, что он умрет. Машины поддерживали в нем жизнь.
Люди таращились на нас в больнице. Я чувствовала себя инопланетянкой, когда я пошла в столовую. По больнице распространялись слухи, что в реанимации лежит полигамист. Я слышала, как два уборщика разговаривали в коридоре: "Шесть жен — что он с ними делает?"
Рут была на грани срыва. Она хотела поехать домой. Кэтлин в один из дней просто ушла и отправилась на работу. Барбара настаивала, что мы все должны оставаться в больнице. Тэмми ей активно поддакивала, а я отчаянно хотела домой. Конфликт между Рут и Барбарой нарастал. Несколько из дочерей Меррила донесли об этом дяде Рулону, и он назначил другого мужчину, отвечать за семью Меррила, пока тот не выздоровеет.
У этого мужчины было больше власти, чем даже у Барбары, а она ненавидела, когда кто-то узурпировал ее власть. Он забрал нас всех пообедать, но открытая враждебность Барбары к нему превратила обед в напряженное испытание. Я не принимала во всем этом участия. Мне просто нужно было вернуться домой, к детям. К тому времени я была в разлуке с ними почти три недели.
Одна из дочерей Меррила привозила Артура и Бетти, чтобы они оставались со мной одну неделю. Это помогло, но оставались еще трое, по которым я тосковала. Я разговаривала с ними по телефону каждый день, но этого было мало.
ЛуЭнн послала подарок отцу. Он был красиво упакован и я подумала, что кто-то водил ее за покупками. Когда Меррил открыл подарок, там был увядший цветок и несколько лоскутков. Все в комнате разразились хохотом. Мне было так больно за ЛуЭнн. Я знала, что то, что она послала отцу, было сокровищем в ее глазах пятилетнего ребенка. Меррил был так болен, что я не уверена, что он вообще понимал, что происходит, но я ненавидела, что все остальные смеются над моей милой маленькой девочкой.
Через месяц состояние Меррила улучшилось настолько, что его выписали домой. Мы улетели обратно в Колорадо-Сити на частном самолете дяди Рулона. Когда мы совершали посадку, я увидела толпу людей, которая собралась рядом со взлетной полосой, чтобы приветствовать нас.
Я шарила глазами по толпе в поисках своих детей. Наконец я увидела маленькую рыжеволосую головку, рассекающую толпу. Меррил протянул к ней руки. - "Ну, как поживает моя малышка Бетти?"
Несколькими мгновениями позже я обнимала остальных моих детей.
НОС РУТ
Проповеди Уоррена затрагивали каждую область нашей жизни. Мы уже привыкли к предостережениям дяди Рулона. Детям больше не делали прививок, потому что он запретил их. У Артура и Бетти прививки были, но больше никому их не делали. Дядя Рулон сказал, что прививки сделают наших детей бесплодными. За этим стоит правительство, заявил он.
Но мы все еще продолжали возить наших детей к врачу, если им было необходимо лечение. Мне казалось, что взгляды Уоррена были всегда гораздо более радикальны, чем у его отца. Он начал проповедовать, что у любого, кто нуждается в медицинской помощи, недостаточно веры. Человек, который находится в гармонии с Богом, может исцелить себя сам с помощью поста и молитвы. Прежде чем я увидела это действие у себя дома, я знала людей, которые чуть не умерли и нескольких детей, которые пришли в тяжелое состояние прежде, чем были доставлены в больницу в качестве последнего средства.
В 1997 году у Рут диагностировали рак кожи. Это было пятно на ее носу. Меррил отправил ее в нашу местную клинику, потому что оно болело. В клинике ей назначили прием у дерматолога, который и распознал у нее рак кожи. Но он сказал, что хорошая новость заключается в том, что рак был замечен на ранней стадии и его можно было устранить за несколько процедур.
Рут хотела попробовать способ Уоррена и начала поститься и молиться. Я пыталась убедить ее, что Бог посылает ответы многими путями и, возможно, этот дерматолог и был одним из них. Однако она чувствовала, что если продолжит наблюдаться у врача, то это будет означать, что у нее мало веры.
Рут наведалась в магазин здоровой пищи и спросила об альтернативных способах лечения рака. Ей дали всяких трав с химикатами, которые должны были выжечь из нее рак. Однажды я вернулась из офиса и нашла Рут, которая смешивала большую партию трав и химикатов для ее носа. Она сказала, что Бог ответил на ее молитвы и открыл ей новый способ исцелиться от рака кожи. Когда я увидела, с каким энтузиазмом она стряпает свое ведьминское зелье, то закрыла рот.
Когда Рут сказала мне, что ей нужно нанести на нос маленькую каплю размером с булавочную головку, я спросила, зачем она сделал такую большую дозу.
- О, я думаю, что была немного слишком взбудоражена.
Я подумала, что ее энтузиазм по поводу бурды в миске утихнет сам собой, как только она заметит его неэффективность. Я понимала, что с ней бессмысленно разговаривать с помощью доводов здравого смысла и не думала, что это зелье может повредить.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
«Рассуждения о Греции» дают возможность получить общее впечатление об активности и целях российской политики в Греции в тот период. Оно складывается из описания действий российской миссии, их оценки, а также рекомендаций молодому греческому монарху.«Рассуждения о Греции» были написаны Персиани в 1835 году, когда он уже несколько лет находился в Греции и успел хорошо познакомиться с политической и экономической ситуацией в стране, обзавестись личными связями среди греческой политической элиты.Персиани решил составить обзор, оценивающий его деятельность, который, как он полагал, мог быть полезен лицам, определяющим российскую внешнюю политику в Греции.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)