Победы, которых не было - [16]
Говоря проще, воевать потомкам викингов надо было умением, а не числом. Для этого требовались не только хорошо организованные и обученные войска, но и выдающиеся полководцы. И хотя «прыгнуть выше головы» — подняться до уровня великой армии Александра Македонского, разгромившего с малыми силами огромную Персию, — шведы так и не смогли, нельзя не признать, что в те годы им все же удалось выдвинуть очень неординарную фигуру — настоящего короля-воина.
Восемнадцатилетний король Карл XII, возглавивший в 1700 году вооруженные силы своей страны, прожил удивительную жизнь — короткую, но яркую. Такие судьбы даже по прошествии столетий не теряются в тени новых героев, поэтому к настоящему времени о нем на разных языках написано множество книг. К сожалению, русских переводов таких работ практически нет. Российскими же историками жизнь этого незаурядного человека исследована крайне скупо и однобоко. Но таков уж удел большинства полководцев, если они когда-либо сражались против армии нашего государства. Врагу положено оставаться не просто «плохим», но еще и «неинтересным».
А между тем Карл XII оставил не только блестящий след в мировой истории, но и вписал немало новых страниц в учебники ратного мастерства. Если внимательно изучать его операции, нельзя не заметить, что шведский король как военачальник обогнал свое время. Каноны линейной тактики начала XVIII века предписывали бороться с неприятелем преимущественно путем маневрирования, преследуя в первую очередь задачу защиты кордонных линий и коммуникаций. Крупные сражения при таких действиях случались редко и, как правило, не приводили к решительным результатам. Карл XII первым начал действовать иначе — смело врывался в глубину обороны противника и энергично навязывал бой, выигрывая его стремительными атаками. Ради внезапности, во время своих знаменитых марш-бросков, он мог кинуть собственные магазины, обозы и даже артиллерию.
Намного раньше Фридриха Великого и Морица Саксонского (не говоря уж о Суворове, заявившем о себе, как о полководце, гораздо позднее Фридриха и Морица Саксонского, которого отечественные историки предпочитают упоминать в подобных случаях) шведский король стал действовать по принципу, смысл которого Наполеон потом уложил в короткую фразу:
«Сила армии, как в механике, измеряется массой, умноженной на скорость».
В течение своей не слишком долгой полководческой карьеры шведский монарх руководил полками во множестве больших и малых сражений. Практически в каждом из них враг имел численное преимущество, однако Карл неизменно оказывался победителем. Поражение он потерпел лишь однажды — под Полтавой, но — по иронии судьбы — именно оно и стало главным боем в его жизни.
Русская регулярная армия еще только рождалась в страшных муках и конвульсиях страны, «поднятой на дыбы» великим царем-реформатором. По уровню профессионализма она, естественно, не могла сравниться со шведской. Тем не менее, в лице Петра I Карл XII встретил достойного — очень волевого и энергичного — противника, не опускавшего руки в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях.
Единственными козырями Москвы в том положении оставались лишь численное превосходство да огромная территория, где могла затеряться любая европейская армия. На эти факторы Петр и сделал главную ставку, когда Карл повергнул всех своих противников на Западе и в 1707 году развернулся к российской границе, начав, как думалось большинству современников, последний поход Северной войны.
Царский план обороны был, в общем-то, незамысловат. Он основывался на богатом горьком опыте предыдущих веков, когда даже при численном преимуществе русские войска не могли одолеть шведских профессионалов в открытом и решительном полевом бою. Отсюда и тактика: ни в коем случае не принимать генерального сражения — отступать по огромным пространствам своих владений, сжигая за собой все, что можно (по остроумному выражению одного из западных историков: «Спасать страну путем ее уничтожения»). И, прикрываясь этой рукотворной пустыней, чинить противнику препятствия при форсировании рек, а также нападать на мелкие отряды и обозы. То есть стараться любой ценой изматывать и ослаблять войска неприятеля, пока количественное превосходство над ним не примет характер подавляющего.
Подобным образом противники сражались в течение полутора лет. Выжигая сначала Польшу, а потом и свою землю, русские упорно уклонялись от решающей битвы. К середине лета 1709 года соотношение сил на театре боевых действий выглядело так: 25 000 шведов[49] и 11 000 их союзников[50] — украинских казаков — противостояли у Полтавы 60 000 русских солдат[51]. Еще одна резервная царская армия (40 000)[52] стояла западнее района, занятого шведами. А по периметру театра располагалось до 5000[53] казаков, татар, калмыков и других русских иррегулярных войск. Однако ни Карл, ни Петр — в очередной раз сделавший соблазнительные, но отвергнутые мирные предложения — ситуацию гибельной для шведов не считали.
