Победоносцев: Вернопреданный - [5]
— Но вы не ответили на мой вопрос. Я обращаюсь к вам как к юристу, быть может, к лучшему из тех, кого я знаю.
— Оставьте полицейское полицейским и не вмешивайтесь в уголовную сферу. Она ни мне, ни вам не по зубам. Найдите на должность обер-полицеймейстера сильного человека, похожего на Николая Михайловича Баранова[7], он быстро наведет порядок. Нужен сильный человек! — И Победоносцев, сжав ладонь в кулак, пристукнул им по подлокотнику кресла.
Тоска по сильному человеку томила душу всю жизнь. Ах, если бы в России нашелся такой деятель! Сколько бед она бы миновала!
Дом № 62
Новый министр внутренних дел когда-то возглавлял департамент полиций. В Зимнем фон Плеве доверяли. На его долю выпали тяжелейшие десятилетия. Первые шаги министра не вызвали у Победоносцева отрицательных эмоций. Вячеслав Константинович сразу же после официального утверждения в должности отправился в Троице-Сергиеву лавру в сопровождении полковника Сергея Васильевича Зубатова, начальника московского охранного отделения, а ныне возглавившего Особый отдел департамента полиции. О Зубатове обер-прокурор был наслышан. Зубатов осудил сипягинскую расправу с обуховцами. Среди чиновников министерства один лишь фон Плеве одобрял Зубатова и, как только получил власть, немедленно выгнал бесцветного немца Зиберта и посадил на освободившееся место московского фантазера, мечтавшего сдружить полицию с рабочим движением.
В Сенате Победоносцев пробыл недолго и к обеду вернулся на Литейный. Он любил свой дом, в котором прожил больше двух десятков лет, любил войти в залитую ярким светом швейцарскую и оттуда пройти через великолепную залу во внутренние покои. Дом расположен удобно. Нарышкины — прежние и давние его владельцы — имели представление о барском уюте. Стены выкрашены медной краской. Сам особняк невелик и невысок, зато удобен и приличен. Победоносцев не внес много новшеств, и Екатерина Александровна не настаивала на перестройке. Современный вид ему придал предместник[8] — граф Дмитрий Андреевич Толстой[9], затратив изрядную сумму — 400 000 рублей синодских, да и собственных средств добавил немало. Граф был самым богатым министром в правительстве императора Александра II и самым крупным землевладельцем. Прошлогоднее покушение не вынудило Победоносцева ничего переменить. Он по-прежнему допоздна сидел в большом кабинете с окнами, выходящими на Литейный проспект.
Год назад в здание Министерства народного просвещения близ Чернышева моста в приемную комнату явился гомельский мещанин Петр Владимирович Карпович и во время обхода посетителей в тот самый момент, когда Боголепов[10] приблизился к черниговскому городскому голове Рудину, с двух-трех шагов, что называется в упор — без промаха — влепил в Николая Павловича из пятиствольного револьвера один — но какой! — заряд и продырявил ему правую сторону шеи. Когда судебный следователь по важнейшим делам Кузмин спросил террориста, за что тот попытался лишить министра жизни, Карпович, пожав плечами, ответил спокойно и даже с некоторой издевкой:
— Министр Боголепов — один из самых отъявленных реакционеров в нынешнем царствовании. Где это видано, в какой цивилизованной стране, чтоб за один раз в солдаты сдать без малого две сотни студентов? Красные стены Киевского университета, как известно, красные. На них наша кровь не проступает. Они давно побагровели от глупости царской.
И вот теперь — Дмитрий Сергеевич. И тоже в вестибюле, при стечении народа, и тоже с двух-трех шагов, в упор, без промаха, и учитывая опыт Карповича, террорист не один заряд выпустил, а пять пуль всадил, только пятая — в потолок. Первая — в верхнюю часть шеи, как и Боголепову. В голову целили мерзавцы, чтоб череп размозжить. Вторая пробила грудь, третья и четвертая угодили в левую руку и живот. Рану получил выездной лакей министра, безвинно пострадавший Лев Бобров.
Когда Сипягина выносили, убийца — молодой человек в адъютантской форме — небрежно и свысока бросил вслед:
— Это тебе за последний циркуляр!
Из бельгийского «бульдога» палил, самого большого калибра. После суда председательствующий барон Остен-Сакен говорил открыто и не стесняясь:
— Не того вздернули! Гершуни[11] на свободе, Фейга Таратута на свободе. Они за ниточки дергали. Если так будет продолжаться, всех министров — до единого — перебьют. И как негодяй держался! А его мамаша?! Ни слезинки не пролила!
Через три недели после покушения на Боголепова в Победоносцева через окно стрелял Николай Константинович Лаговский — служащий самарской земской управы. Карповича и Лаговского судил не военный суд и не Особое присутствие Сената, а судебная палата с участием сословных представителей. Они отделались сравнительно легко. Дело террориста Балмашова слушалось в Санкт-Петербургском военно-окружном суде. Барон Остен-Сакен прямо заявил присяжному поверенному Люстигу:
— Ваши контраргументы легковесны.
Ясно было, что Балмашова отправят в Шлиесельбургскую крепость. На кронверке в Петропавловке уже не вешали.
Врагов надо знать в лицо
Победоносцев понимал, что ни фон Плеве, ни Лопухин его не запугивают. Он давно превратился в живую мишень. И Карпович, и Балмашов, и Лаговский не шутили. Самарский недоучка дал четыре выстрела, лишь на пятом случилась осечка, а разделяло их всего лишь несколько метров, причем убойная сила револьвера Лаговского ничуть не уступала оружию Балмашова. Начальник личной охраны фон Плеве Александр Спиридонович Скандраков, едва получив назначение в министерство, чуть ли не ежедневно звонил Владимиру Карловичу с вопросом, не замечено ли чего-либо подозрительного у дома № 62 или у подъезда здания Синода. Лаговский и там караулил Константина Петровича, спрашивая торговца папиросами Дрязгова, когда обер-прокурор изволит являться в присутствие, на что Дрязгов отвечал:
Юрий Щеглов. Жажда Справедливости: Историческое повествование. Повесть. / Послесловие: М. Шатров.Журнальный вариант. Опубликована в журнале Юность. 1987, № 11. С. 13–35.Повесть «Жажда Справедливости» знакомит с малоизвестными страницами гражданской войны на Севере России. Главный герой — сотрудник Наркомвнудела, крестьянин по происхождению и городской пролетарий по образу жизни. Восемнадцатилетний Алексей Крюков принял революцию как событие, знаменующее собой становление нового общества, в котором не только принимаются справедливые законы, но и выполняются всеми без исключения.Безусловно, историческая проза, но не только: вопросы, на которые ищет свои ответы Алексей, остаются и сегодня по-прежнему злободневными для людей.
До сих пор личность А. Х. Бенкендорфа освещалась в нашей истории и литературе весьма односторонне. В течение долгих лет он нес на себе тяжелый груз часто недоказанных и безосновательных обвинений. Между тем жизнь храброго воина и верного сподвижника Николая I достойна более пристального и внимательного изучения и понимания.
В книгу Ю. Щеглова вошли произведения, различные по тематике. Повесть «Пани Юлишка» о первых днях войны, о простой женщине, протестующей против фашизма, дающей отпор оккупантам. О гражданском становлении личности, о юношеской любви повесть «Поездка в степь», герой которой впервые сталкивается с неизвестным ему ранее кругом проблем. Пушкинской теме посвящены исторические повествования «Небесная душа» и «Святые Горы», в которых выведен широкий круг персонажей, имеющих непосредственное отношение к событиям последних дней жизни поэта.
Собственная судьба автора и судьбы многих других людей в романе «Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга» развернуты на исторической фоне. Эта редко встречающаяся особенность делает роман личностным и по-настоящему исповедальным.
На страницах романа «Вельможный кат» писатель-историк Юрий Щеглов создает портрет знаменитого Малюты Скуратова (?-1573) — сподвижника Ивана Грозного, активного организатора опричного террора, оставшегося в памяти народа беспощадным и жестоким палачом.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Новый роман современного писателя-историка А. Савеличе-ва посвящен жизни и судьбе младшего брата знаменитого фаворита императрицы Елизаветы Петровны, «последнего гетмана Малороссии», графа Кирилла Григорьевича Разумовского. (1728-1803).
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
Вошедшие в том произведения повествуют о фаворите императрицы Анны Иоанновны, графе Эрнсте Иоганне Бироне (1690–1772).Замечательный русский историк С. М. Соловьев писал, что «Бирон и ему подобные по личным средствам вовсе недостойные занимать высокие места, вместе с толпою иностранцев, ими поднятых и им подобных, были теми паразитами, которые производили болезненное состояние России в царствование Анны».