Победитель получает все - [8]

Но у него есть мама.

Мама, которая называла его "Помпончиком", даже при друзьях, даже при девочках.

Мама, которая неожиданно начинала натирать солнцезащитным кремом его спину, как будто ему было 6 лет.

Которая зачитывала очень громко разные статьи из ужасных женских журналов, так, что все могли слышать и знать, что ей нравится абсолютная чушь.

Которая носила ужасную одежду, обувь и действительно отвратительные солнечные очки, нарочно, чтобы ему было стыдно.

Которая могла рассказать абсолютно незнакомым людям о всех "забавных вещах" которые он когда-либо делал, начиная с ночного недержания.

Которая поднимала шум в ресторане, задавая вопросы о еде, что заставляло его сгорать со стыда.

Мама не думала, что они могут позволить себе отпуск в этом году, и он был так рад, потому что он мог провести в своей комнате все лето, слушать музыку, читать книги, и думать о том, как отправившись по магазинам, он мог бы врезаться в Сьюзи Прайс, и у них завязался бы разговор, и она намекнула бы, что считает его отличным парнем; что было намного лучше, чем реальный поход по магазинам, ведь он мог действительно столкнуться со Сьюзи Прайс, и ничего бы из остальной части не произошло, что полностью испортило бы мечту.

И мама, которая ходила в магазин, выиграла для него эту игру, которая у него была единственной, но на самом деле интересной, и он играл в нее с трудом и даже выиграл приз, и он с удовольствие играл бы в нее все лето.

Но потом она выиграла отпуск.

И в карточке нигде не было написано, для одного ли он человека или для целой семьи, но мама сказала, что в таких случаях выигрыш обычно действует на всю семью и это нормально, если он поедет с ней.

Он молился, чтобы это было не так, чтобы это было только для нее, чтобы она уехала без него и чудесным образом решила, что он уже достаточно взрослый, чтобы остаться одному, и тогда он был бы счастлив.

Но она спросила и сказала, что никуда не поедет, если не сможет взять с собой своего Помпончика, на что они ответили, что все в порядке.

И теперь он паковал свои вещи, чтобы отправиться в отпуск.

…и когда он приехал в школу магии, главный волшебник пожал ему руку и сказал: "Роберт Ватсон! Это такая честь.

Я знаю, что вы от природы талантливы во всем.

Потому что вы особенный.

— Или мы можем вернуться к твоей маме, если хочешь, — сказал Доктор, и Роза не могла отделаться от мысли, что это прозвучало без энтузиазма.

— Я сказала ей, что мы вернемся к чаю, — произнесла она.

— До тех пор мы можем чем-нибудь заняться.

Я знаю, на спасение всего мира этого времени не хватит, но если мы найдём что-нибудь поменьше, например, деревню какую-нибудь, то, наверное, можем успеть.

Значит, спасение тебя от размахивающего ножом головореза не засчитывается как хорошее дело за сегодня? — спросил он.

— Да, это я никогда не понимала, — сказала Роза.

То, что у всяких скаутов положено делать по одному хорошему делу в день.

Я имею введу, если они, ну не знаю, увидят, что кто-то тонет, но они сегодня уже помогли перейти дорогу старушке, позволят ли они ему утонуть?

Доктор усмехнулся.

— Да, у скаутов на этот счёт очень строго.

— Делаешь ровно одно хорошее дело в день, и не единым больше.

А если они нечаянно совершают лишний хороший поступок, то им приходится пнуть щенка, или что-то в таком роде, чтобы скомпенсировать его, а иначе их не берут в поход.

На секунду она задумалась.

— А у тебя было что-то похожее? — спросила она с неподдельным любопытством.

— Космические скауты или что-то типа того.

Он кивнул.

— О да.

Я заработал нашивки за путешествия во времени, монстрологию, вмешательство в судьбы планет и готовку.

— Монстрологию?

Доктор ухмыльнулся.

— Поиск монстров.

Или же я всё это только что придумал.

Они спустились вниз по дороге.

Повсюду были постеры, вдоль всей улицы, и на всех них были изображены гигантские дикобразы, которые хотели, чтобы ты купил какую-нибудь вещь и получил приз в подарок.

— Это выглядит так дешево, — сказала Роза.

— Они даже приличных плакатов не сделали, это же просто фотографии людей, переодетых дикобразами.

Доктор подошел к плакату рядом с телефонной будкой, так, что его нос был всего в сантиметре от него.

И стал пристально его разглядывать.

— Если ты интересуешься, почему у нас все еще стоят телефонные будки, когда у всех есть мобильные телефоны, то я не знаю, — сказала Роза.

Она полезла в карман, чтобы доказать это.

Но ее телефона там не оказалось.

— Может быть, это для дураков, которые забывают свои телефоны мамы, — сказал Доктор, все еще разглядывая плакат.

— Пойдём, сходим в город.

— Зачем?

— Монстрология.

Хочу узнать, каким образом человек помещается в таком костюме.

Видишь запястья? Колени? Как по мне, то это невозможно.

Роза чуть не подпрыгнула.

— Так это пришельцы? Пришельцы, которые хотят захватить мир через магазины?

Доктор пожал плечами.

— Только не надо думать, что все пришельцы хотят захватить планету, только потому, что они пришельцы.

— Я же не пытаюсь захватить планету.

Коржик не пытался захватить планету.

Но это не значит, что он не хотел получить печенье.

Она посмотрела на него.

— Коржик — это кукла.

Он улыбнулся так, словно она чего-то не знала.