Победитель - [109]

– Что у вас там происходит? – встревоженным тоном спросила девушка. – Опять затеяли какую-то драку? С кем на этот раз?

– Да есть тут один субъект, который решил немного подпортить нам жизнь. С легкой руки одного таджика мы называем его шайтаном.

– Очень смешно! – рассердилась Настя. – Опять врешь? Хочешь, чтобы я еще и в какого-то там шайтана поверила? Придумал бы что-нибудь более достоверное. А кто тогда поломал воинов Эрланда?

– Честное слово, он! – с чувством оскорбленной невинности воскликнул Виктор. – Шайтан этот, будь он неладен! Но он не нарочно, а с перепуга на них наступил. Очень убежать торопился.

Пытаясь быть убедительным, он даже не заметил, как начал говорить с характерными восточными интонациями Зофара, что не ускользнуло от внимания девушки.

– Ты ничего от меня не скрываешь? – не очень-то поверив в искренность его слов, с подозрением в голосе спросила Настя. – Лучше скажи мне прямо сейчас, это очень опасно?

– Нет, что ты! Честно говоря, шайтан оказался так себе, весьма посредственный и не очень опасный. Только бегает быстро. Но этой ночью мы с ним обязательно покончим.

– Все понятно, – печально вздохнула Настя. – Значит, домой ты сегодня опять не придешь?

– Прости, Настя, так уж вышло…

– И вы, стало быть, собрали столько народа только для того, чтобы поймать одного «посредственного» шайтана? Даже Хайме из Альвхейма прибыл, не говоря уж об Эрланде и его воинах! Что-то не верится мне в его посредственность. Пообещай хотя бы, что после схватки с этой тварью мне опять не придется вытаскивать тебя с того света. А то знаю я тебя, без присмотра ни на одну минуту оставить нельзя.

– Клянусь, Настя, что на этот раз все будет хорошо! Зачем мне тебя обманывать?

– Ох, чувствую, что ты опять врешь мне, но что делать, я всегда знала, какого брехуна полюбила. Вот что, передай Хайме, чтобы он глаз с тебя не спускал! Если с тобой, балаболкой, что-нибудь опять случится, я ведь с него спрашивать буду.

– Слушаюсь и повинуюсь, – ответил Виктор и нажал на отбой.

– Настя? – спросил Хайме.

– А кто же еще?

– И что она говорит?

– Обозвала меня балаболкой и пообещала обрушить на твою голову все кары небесные, если со мной что-нибудь случится.

– С первой частью я согласен полностью, – усмехнулся Хайме. – А вот насчет второй… Тебе придется сильно постараться, чтобы уберечь от страшной мести своей невесты старшего брата.

– Ну почему все близкие мне люди постоянно наделяют меня какими-то нелицеприятными эпитетами?! – возмутился Виктор. – То прохвостом, то симулянтом, то балбесом! Теперь вот еще брехуном и балаболкой! Я что, действительно такой скверный человек?!

– Вовсе нет. Просто мы все любим тебя, обалдуя, и беспокоимся за тебя.

– Ну, вот опять! Спасибо за любовь, Хайме!

Весь багажник «роллс-ройса» Вёлунда был забит до отказа всевозможным оружием. Если бы его остановила полиция, то у полицейских возникли бы серьезные претензии к обладателю престижной иномарки, под завязку загруженной антиквариатом, но, к счастью, никто их не остановил. Сам вид этой дорогой машины вселял уважение, а оно естественным образом переносилось и на ее обладателя.

Пока дварфы разгружали «роллс-ройс», Вёлунд со своими сыновьями поднялся в дом. Он прихватил с собой особый сверток, в котором лежал подарок для Эрланда. Как выяснилось, это были парные мечи, изготовленные по типу тех, которые так любил конунг, только сделаны они оказались из истинного серебра и превосходно декорированы в неподражаемом стиле Великого Кузнеца. Кроме того, Вёлунд снабдил мечи широким спектром магии света, что заметно повышало их ценность. В ответ на благодарность Эрланда он ответил:

– Я кузнец, а многие даже называют меня Великим Кузнецом, так что оружие моего сына должно быть соответствующим. Надеюсь, эти мечи помогут тебе в борьбе с Гренделем.

– Отец, – немного замявшись, сказал Эрланд. – У нас еще не было возможности сообщить тебе одну неприятную деталь. Мы с Виктором пришли к выводу, что под личиной Гренделя может скрываться твой сын и наш брат Эгиль.

Вёлунд с удивлением посмотрел на Эрланда.

– Почему вы так решили? – придя в себя после первого потрясения, спросил он.

– Слишком многое указывает на это, – ответил за себя и брата Виктор. – Он владеет магией, что для обычных порождений тьмы практически недоступно, причем лучше всего магией скрытности, умеет пользоваться амулетами перемещения между мирами. Но самое главное – у него в ухе точно такая же сережка, какая была у Эгиля. Насколько я знаю, эту сережку подарил ему ты сам, и подделать ее почти невозможно.

– Но чудовище могло просто снять ее с тела Эгиля, – растерянно предположил Вёлунд. – Хотя что я говорю, зачем ему это нужно? Так вы, значит, думаете, что это он?

– Утверждать не берусь, всякое может быть, но очень похоже на то, – сказал Эрланд. – Извини, отец, если мы расстроили тебя, но лучше все-таки знать правду.

– Да, конечно, – согласился король. – Но могу вас заверить, что это знание нисколько не повлияет на мои планы. Если Эгилю было угодно вступить в сговор с Локи, то он сам подписал себе смертный приговор. То, что он мой сын, не меняет ничего. Он предал всех нас, он пытался убить своего брата, а сейчас без зазрения совести убивает невинных людей. Даровать ему прощение может только сам Один, но не думаю, что он захочет это делать. Эгиль уже потерял человеческий облик и вряд ли когда-нибудь вернет его себе.