Победитель. Апология - [22]
«Кажется, ты что-то имел против меня?» — «Нет, ничего. Ничего я не имел». — «Да ну? А мне кажется: имел». — «Пустите меня! Мне домой надо». — «Больше тебе никуда не надо?» Шапка в грязь летит. «Проси прощения». — «За что?» — «Проси прощения, тебе говорят». — «Я не буду больше». — «Что ты не будешь?» — «Не знаю. Пустите меня». — «Что ты не будешь, тебя спрашивают?» — «Вы же сами сказали: прощения проси». — «А за что? Если просишь, значит, сделал что-то». — «Ничего я не сделал». — «Хлюпа, врежь ему еще. Пожалуйста, Хлюпа». — «Пусть сперва шапку подымет. Подыми шапку. Пожалуйста». Ты знаешь, что, если нагнешься за шапкой, ногой пнут, опрокинут в грязь, но ты согласен, пусть лучше грязь, лишь бы в лицо не били. Сейчас ты почти благодаришь их за жестокость. И ненавидишь, как же ненавидишь себя за это «больше не буду!».
Как ваше давление, Станислав Максимович? Старик, можешь рассчитывать на меня… Большому кораблю — большое плавание… Чепуха! Вы еще не квиты — ведь все это мелюзга, все это Тетюнники да Скачут Зайчики, все это только начало. Местью это не будет — не злорадство, а доброжелательность будет вечно сиять на твоем лице; просто восторжествует справедливость, как она торжествует всегда, что бы там ни канючили унылые неудачники. Она торжествует, только не надо тихо ждать ее в своем углу, уповая на господа бога, надо смело шагать ей навстречу.
«Э, колобок, ты, видать, заблудился. Здесь боксом занимаются». — «Не заблудился». — «Неужели? А мама разрешила?» Изучающие глаза тренера. «Станислав Рябов?» — «Да». — «Ну-ка, возьми скакалку. Прыгай. Еще раз». — «Ему ноги мешают, Александр Игнатьич». — «Вот что, Рябов. Придешь через три дня. В пятницу. За эти три дня научишься прыгать до пятидесяти. Пятьдесят раз подряд, понял?»
Четыре взмаха — воздух, четыре — воздух. А Мотоциклетные Очки все отдышаться не могут. «Главное на ринге — дыхание. Его, как бровь, надо беречь. Не как зеницу ока — как бровь, это важнее для боксера. У противника сбить, а свое беречь».
Раз, два, три, четыре — воздух; раз, два, три, четыре — воздух. «Раз-два, раз-два…» Скакалка путалась в ногах, ты падал. Репейник и колючки на брюках. Пустырь — вдали от глаз. Внимательная неподвижная ворона на ржавом ведре без дна. Запах гашеной извести. Раз-два, раз-два… Когда вечером ложился в постель, кровать прыгала вместе с тобой — вверх-вниз, вверх-вниз. «Ну-ка, Рябов, покажи, чему научился за три дня». Замерший спортзал. Далекий визг трамвайных колес. Глаза — отовсюду. Бум, бум, бум, бум — глухо, размеренно. Ступни окаменели. «Молодец!» — «Семьдесят два раза, Александр Игнатьич, я считал». Семьдесят четыре — ты тоже считал, но не проронил ни слова. «Будешь отличным боксером, Рябов. Отличным!»
Десять минут второго, передохни. Сегодня ты не считал двадцатипятиметровки — порхающее настроение! Но, судя по усталости в руках, не меньше дюжины. Больше, десятка полтора. Солнце в стеклянном куполе. В пятницу у нее рабочий день, как и у тебя, впрочем. «Я ждала тебя завтра». — «Извини, я перепутал. Мама листок календаря сорвала преждевременно. Она передовик у меня».
Голос, поворачиваешься. Мотоциклетным Очкам поговорить вздумалось.
— Слишком теплая, говорю, вода. Двадцать четыре градуса.
Морж? Рекомендуешь ему море — там хорошо сейчас.
— Да нет, что вы! Рано еще.
— Вы полагаете?
— Уверен. А вы хорошо держитесь. У вас разряд, наверное?
«По плаванию — нет». — «А по какому виду?» Хвастун.
— Увы!
— Но вы очень хорошо держитесь. Я наблюдал за вами.
Сделайте же и вы комплимент мне. Или не оценили до сих пор? Тогда я еще продемонстрирую, смотрите.
Смотришь. Самоходная баржа. Колесо с лопастями и спортивным тщеславием. Тихо на спину ложишься. Легкими, квадратиками зарешечено синее небо.
«Александр Игнатьевич… Я решил оставить ринг». — «Не понимаю». — «Больше я не выйду». Удивление и тревога на деформированном лице. Рыжие жесткие усы — как две зубные щетки. «Не понимаю. Ты не хочешь со мной работать?» Вероятно, в глубине души он ждал подобного финта — слишком равнодушен ты был к спортивным триумфам, — да и что это были за триумфы! — а кубка Вала Баркера, знал ты, тебе не видать. В иных плоскостях рвалось проявить себя твое тщеславие. А он делал ставку на тебя, ибо кто, как не ты, был олицетворением того главного, без чего немыслим бокс, — трудолюбия и беспощадности к себе? «Если б я остался на ринге, я работал бы только с вами. Вы знаете это, Александр Игнатьич. Всем, чего достиг, я обязан вам». Кто обвинит тебя в неблагодарности? «Ты ничего еще не достиг! Ты ноль, пешка, груша для тренировки. Труд и беспощадность к себе, и я гарантирую тебе мастера». — «Я не хочу мастера». Так рушатся иллюзии. Ученик, который мог прославить учителя. «Но почему? Я хочу знать — почему? — Взъерошены, агрессивны зубные щеточки. — Проиграл финал — из-за этого? Но ведь это только начало. Да и как проиграл! Ты помнишь, как ты проиграл?» Еще бы! Двое судей отдали с одинаковым счетом предпочтение тебе, один — твоему сопернику, и лишь остальные два выставили ему на очко больше. «Финал тут ни при чем. Просто я равнодушен к боксу. Я стал заниматься им в силу необходимости, но теперь я добился, чего хотел».
В новую книгу Руслана Киреева входят повести и рассказы, посвященные жизни наших современников, становлению их характеров и нравственному совершенствованию в процессе трудовой и общественной деятельности.
Три лучших романа известного писателя Руслана Киреева впервые выпущены в одной книге к его 70-летию. Все они были напечатаны в периодике, тепло встречены читателем и критикой, удостоены журнальных премий. Роман «Посланник» (открывающий своеобразную трилогию, объединенную по замыслу автора не структурно, но внутренне) воссоздает один день нашего современника, за действиями и даже сокровенными мыслями которого наблюдает из укрытия загадочное существо, величающее себя Затворником. Завершается однотомник романом-эпилогом «Мальчик приходил».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман охватывает период с 1958 года, когда в печати впервые появились стихи Руслана Киреева, по 2007-й, в котором была завершена эта книга. В ней на широком общественно-политическом фоне запечатлены события личной и творческой жизни автора, большинство из которых нашли отражения в его художественных произведениях. Теперь с их героев сняты маски, и они (вернее, их прототипы) представлены перед читателями такими, какими были в реальной жизни, под своими собственными именами. Каждому году посвящена отдельная глава, которая заканчивается «крупным планом».
В свою во многих отношениях итоговую книгу «До свидания, Светополь!» известный прозаик Руслан Киреев включил повести, посвящённые землякам, жителям южного города. В этих произведениях писатель исследует духовный мир современника во всем разнообразии моральных и социальных проявлений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Писатель Гавриил Федотов живет в Пензе. В разных издательствах страны (Пенза, Саратов, Москва) вышли его книги: сборники рассказов «Счастье матери», «Приметы времени», «Открытые двери», повести «Подруги» и «Одиннадцать», сборники повестей и рассказов «Друзья», «Бедовая», «Новый человек», «Близко к сердцу» и др. Повести «В тылу», «Тарас Харитонов» и «Любовь последняя…» различны по сюжету, но все они объединяются одной темой — темой труда, одним героем — человеком труда. Писатель ведет своего героя от понимания мира к ответственности за мир Правдиво, с художественной достоверностью показывая воздействие труда на формирование характера, писатель убеждает, как это важно, когда человеческое взросление проходит в труде. Высокую оценку повестям этой книги дал известный советский писатель Ефим Пермитин.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».