Победит сильнейший - [12]

возглавлял судебную коллегию и в микрофон обьявлял на

весь стадион результаты забегов. По всему чувствовалось что

он здесь главный. И в сборной, и в конькобежном спорте. На

вид ему было лет пятьдесят или шестьдесят. Тогда я не

разбирался в этом. Уехав из Алма-Аты после десятого класса, я больше его не видел. Да и забыл о нем. Лишь много лет

спустя я случайно узнал, что он был одним из лучших наших

разведчиков в годы войны. И не просто разведчиком. Он

вместе с другими конькобежцами создавал спецназ.

Вы можете сказать - где спецназ, и где коньки. Где вы видели

спецназ на коньках. Сюжет для Джеймса Бонда. И тем не

менее связь есть. Я покопался в этой теме и узнал много

интересного. И тайного. О явных заслугах наших

спортсменов знают все. А о тайных почти никто. В конце 30-

х, когда угроза войны стала совсем очевидной, военные

стратеги решили создать особый вид войск. Для диверсий в

тылу врага. Их главное преимущество заключалось в

мобильности. Мгновенно появляться в заданной точке, выполнять задачу и так же мгновенно исчезать. Просто

выносливости было мало. Нужны были люди, способные на

ежедневные многокилометровые переходы с тяжёлой

экипировкой. Главное слово здесь - переходы. Совершать их

могут только подготовленные для переходов бойцы. С

железными ногами. За пару месяцев этому не обучишь, нужны годы тренировок. И лучше всего этому критерию

соответствовали конькобежцы и лыжники. Из них

сформировали первый спецназ. И первым командиром

предвоенного спецназа был тот самый человек, стоявший с

секундомером на финише ледяной дорожки Медео весной

1975 года. То, что делали те первые конькобежцы

спецназовцы в тылу у немцев, думаю до сих пор засекречено.

Но в 90-е и позже многие ветераны стали публиковать свои

воспоминания, в том числе о роли спортсменов в войне. В

них я и прочитал о легендарном спецназовце, оставшимся

верным конькобежному спорту до конца. Седовласом тренере

в спортивном костюме. Нас окружают тайны с рождения и до

самой смерти. Человечество предпочло примат силы над

разумом. Спортивный принцип победит сильнейший -

открыто признают все. Его тайный смысл понимают по-

своему - для победы все средства хороши. Скрытые, тайные

приемы по-прежнему эффективны как в спорте, так и жизни.

И попрежнему железноногих, выносливых конькобежцев

призывают в спецвойска. Как моего одногруппника Генку

Хромова, десантника-афганца. Люди верят, что тайны дают

преимущество. И тогда побеждает сильнейший.

Хочу и не могу

Вообще-то сам я никогда никуда не лез. Стать знаменосцем

или командиром отряда мне предложила вожатая.

Председателем дружины и секретарем комсомола

рекомендовала завуч. Особых организаторских талантов у

меня не было. Разве что учился я на отлично все годы. Но это

было несложно. Учителя понимали что школа спортивная. Не

оценки в классе, а результаты на стадионе влияли на переход

в следущий класс. Поэтому учебная нагрузка была так себе.

Да и времени готовиться к урокам вне школы как у обычных

детей, у нас просто не было из-за плотного графика

тренировок. К уроку мы готовились на перемене. И это

получалось у меня лучше всех. Не знаю почему, но в те годы

память у меня была как у фотоаппарата. За счёт своей памяти

я выигрывал споры. Перед кабинетом истории на перемене я

быстро пролистывал десять страниц текста. Их задали

выучить на прошлой неделе. Поскольку никто не

подготовился и ничего не учил, одноклассникам было

выгодно чтобы я их прикрыл. Первым вызвался отвечать на

этот вопрос. Обычно спор я заключал на порцию второго с

моим соседом Серегой Маркичевым, он никогда не верил что

я смогу получить пятерку вот так запросто. Не готовясь

заранее в общежитии. Да ещё у нового строгого историка.

Так вот, пролистываю я учебник, скажем по теме, смутное

время. Читаю не задумываясь. Если есть время,то после

первого прочтения ещё раз вскользь пролистываю страницы и

захожу в класс. Когда историк спрашивает кто хочет ответить

на вопрос, заданный на прошлой неделе, первым тяну руку.

Почти никогда других желающих не было. Выхожу к доске и

в голове включается магнитофон. Начинаю тараторить текст

слово в слово по учебнику страница за страницей. Серега

сидит на нашей последней парте и сверяет каждое слово.

Довольный историк ставит мне оценку отлично в дневник. А

Серега, после того как я уже садился за парту, на ухо мне

сообщает результат. Две с половиной страницы. Это означало

что весь текст двух с половиной страниц я повторил у доски

на память слово в слово. В среднем близко к тексту я мог

воспроизвести до десяти страниц неизвестного мне ранее

текста из учебника. Мой лучший результат был 17 пятерок за

одну неделю по разным дисциплинам без подготовки.

Готовился только на перемене. Надо сказать копия текста в

памяти держалась недолго. Блок активной оперативной