Победа Великой армии - [63]

Франсуа подумал, что капитану Зал некому очень повезло. «Надеюсь, его мечты сбудутся», — улыбнулся он, представляя себе множество детских белокурых польских головок с наивными глазками и растрепанными кудряшками.

Потом он бросился на поиски графини Калиницкой. С трудом расчистил себе путь среди толпы танцующих гостей, устремляясь туда, где видел ее в последний раз. Сначала подошел не к тому столу и был вынужден за это извиниться, но потом все-таки нашел то самое место, где она прежде сидела. Однако кресло, которое она тогда занимала, теперь стояло пустым, а ее подруги оживленно болтали — наверняка в ожидании кавалеров. На Бейля они не обратили ни малейшего внимания.

Кристина ушла.

* * *

Выйдя во двор Вилянувского дворца, генерал Бейль подумал, что никогда не найдет свой экипаж. Повсюду тянулись длинные ряды бесчисленных карет, колясок, элегантных двухместных кабриолетов. Большинство кучеров дремало на облучках. Бейль бегло оглядел экипажи, «о так и не увидел среди них своего.

Кто-то его окликнул, и Франсуа узнал голос Лоррена. Отойдя от стены, у которой стоял, Лоррен сказал:

— Я тут вас поджидаю, мой генерал. Бонжан стережет лошадей и карету за воротами. Сейчас я за ним схожу, мы вернемся минут через двадцать.

После долгого ожидания на ступенях лестницы Франсуа наконец увидел, как на дворе показался его экипаж с зажженными фонарями. Несмотря на сомнительное происхождение, выглядел он роскошно. Четыре лошади были тщательно вычищены; их гривы и хвосты заплетены. Лоррен и Бонжан в мундирах гвардейских егерей произвели на польских кучеров такое впечатление, что те аж приподнялись на облучках, провожая их взглядом. Экипаж остановился. Генерал Бейль в него сел, и карета покинула площадь перед дворцом.

Они ехали мимо домов вдоль Вислы. Улицы были темными, но мерцавшие в окнах огни отражались на снегу. Встреча с Кристиной произвела на Франсуа странное впечатление — приятное, но ощущением какой-то мимолетности и неопределенности, не обещавшей продолжения. Когда и где он ее опять увидит, если им вообще суждено когда-нибудь встретиться? По словам ее матери, она, видимо, поселится в Петербурге, но он не имел ни малейшего представления, где именно. Карета въехала в ворота его дома и остановилась в саду. Бейль отпустил Лоррена и Бонжана, дав им распоряжения относительно завтрашнего отъезда, и, поднявшись по ступенькам крыльца, вошел в дом.

Притворив за собой дверь, он ступил в прихожую, которая была освещена. Кто-то заранее зажег свечи люстры и светильники вдоль лестницы. Оглядевшись, Франсуа заметил Мари-Терезу, сидевшую боком на первой ступеньке лестницы. Она уложила свои белокурые волосы в прическу. Длинное зеленое шерстяное платье, которое Бейль на ней уже видел, закрывало ноги до лодыжек. Руками она охватила колени. Мари-Тереза улыбнулась ему:

— Добрый вечер, генерал.

— Добрый вечер, Мари-Тереза. Что ты тут делаешь? — спросил он ее приветливо.

— Хочу вас отблагодарить! Может, вы и не помните, но я приходила к вам в первом же городке, через который мы проехали после Москвы. Однако вы дали мне понять, что это невозможно, что вы слишком поглощены своими обязанностями, но я могу выразить вам мою признательность в Варшаве! И вот мы в Варшаве. Ожидание, на мой взгляд, несколько затянулось, особенно на последнем этапе нашего пути, но этим вечером я могу выполнить обещание!

Опершись на руку, Мари-Терез встала и повернулась, собираясь подняться по лестнице. Увидев ее со спины, Франсуа Бейль почувствовал, как его охватило страстное желание. Это желание он испытывал с первого же дня их встречи. Его сразу очаровала ее простая, естественная красота. У него пересохло во рту, его пленяли движения ее сильного и гибкого стана. Он с удовольствием подошел бы к ней, приласкал, заключил бы ее в объятия. Но ничего подобного не сделал. Опасности, которым люди из его дивизии подвергались во время их долгого похода в России, не позволяли ему предаваться каким-либо собственным удовольствиям. Он смирился с этим ограничением почти без усилий, оно казалось ему очевидным, но из-за постоянного присутствия Мари-Терезы, ее улыбок, напоминавших поцелуи, в нем накопилось столько страсти и нежности, что он уже не мог выдержать. Он смотрел, как она в своем узком шерстяном платье преодолевает перед ним ступеньку за ступенькой, покачивая бедрами. Ему захотелось взять ее на руки, отнести к себе в комнату и грубо швырнуть на постель.

Поднявшись наверх, Мари-Тереза снова улыбнулась. Франсуа почувствовал, как напряжение уступает место восхитительному блаженству. Она взяла его за руку.

— Пойдемте. И не забудьте, что это я хочу вас отблагодарить!

Мари-Тереза закрыла за собой дверь комнаты, в которую они вошли.

Сначала она сняла с Бейля военный мундир, потом — жилет, повесив их на спинку стула. Одновременно она расспрашивала, хорошо ли прошел прием. В этих расспросах ему послышалась легкая ирония. Потом взяла его за руку и подвела к постели. Он увидел, что край одеяла заранее отогнут и постель разобрана. Это могла сделать только Мари-Тереза! Подойдя к краю кровати, довольно высокой, она сбросила туфли, звонко щелкнувшие каблуками, забралась в постель и легла на спину.