Победа под водой - [6]
Перископ еще не успел опуститься в шахту, а Гренфелл уже был в боевой рубке. Менее чем через минуту группа управления огнем заняла свои места; Дорнин встал у торпедного автомата стрельбы. События разворачивались очень быстро.
- Поднять перископ!
- Пеленг! Триста двенадцать!
- Дистанция! Двадцать один кабельтов?
- Опустить перископ!
- Курсовой угол цели - сорок пять левого борта.
Всю эту информацию Дорнин сразу же вводил в торпедный автомат стрельбы. Судя по шумам, скорость вращения винта подводной лодки противника составляла 240 оборотов в минуту, что соответствовало, скорости хода 16,5 узла, но японская подводная лодка шла почти против довольно сильной волны, поэтому Гренфелл оценил фактическую скорость цели равной 15 узлам. Согласно показанию торпедного автомата стрельбы расстояние до курса цели равнялось почти десяти кабельтовым. Гренфелл решил изменить свой курс на 20° по направлению к цели, чтобы ускорить атаку. Для других маневров не оставалось времени. Он еще дважды осмотрел цель в перископ, сверяя дистанцию и пеленг с данными, полученными от торпедного автомата стрельбы, и затем, спустя семь минут после первого контакта, скомандовал:
- Последний пеленг! Аппараты товсь!
В перископ Гренфелл отчетливо увидел на мостике лодки шесть человек. Освещаемая яркими лучами солнца, она, как и "Гаджон", шла вперед, возвращаясь домой после длительного патрулирования. В носовой части впереди боевой рубки, было видно артиллерийское орудие.
- На пеленге!
- Залп!
- Первый аппарат - пли! Второй аппарат - пли! Третий аппарат - пли!
Гренфелл наблюдал, как торпеды отделились от лодки и повернули на установленный на гироскопическом приборе угол, чтобы следовать по заданному курсу. Казалось, все шло хорошо.
При стрельбе торпедами по подводной лодке противника всегда испытываешь большее эмоциональное напряжение, чем при стрельбе по кораблю любого другого класса. Может быть, бдительный противник тоже уже выстрелил свои торпеды, которые устремились в направлении твоего корабля.
На "Гаджоне" все замерли в напряженном ожидании. Из-за сильного волнения было трудно удерживать заданную глубину хода. Гренфелл наблюдал за торпедами три четверти их пути. Позже внутреннее напряжение у каждого из находящихся в центральном посту было настолько велико, что на какое-то время был потерян контроль за глубиной лодки, и перископ скрылся под водой. Через 81 секунду после выстрела все находившиеся в лодке отчетливо слышали два взрыва, а еще через 30 секунд, когда Гренфеллу удалось поднять перископ, подводной лодки противника он уже не увидел. Когда реверберация от взрывов улеглась, не стало слышно и шума винтов. Помня о том, что в данном районе находились и другие японские подводные лодки, "Гаджон" оставался в подводном положении до конца дня. Гренфелл был уверен, что потопил японскую лодку.
Доказательств попаданий в подводную лодку было не больше, чем доказательств попаданий в атакованный раньше грузовой транспорт, но судьба боевых кораблей известна. В японских документах на этот счет имеются исчерпывающие сведения. Судя по ним, японская подводная лодка "I-73", патрулировавшая в водах Гавайских островов, пропала без вести после 27 января. Ее, несомненно, потопил "Гаджон".
Последующий переход "Гаджона" протекал без приключений. Когда лодка прибыла в Пирл-Харбор, подводники узнали много нового о ходе войны. Они с интересом познакомились с военными сводками, которые были недоступны им в удаленном районе океана. Новости из Филиппин и Голландской Индии были одинаково плохие, за исключением сообщений (им тогда верили) о тяжелых потерях наступавших японских войск. На фоне этих событий успехи "Гаджона" казались незначительными, и чем выше были командные инстанции, тем критичнее отнеслись они к действиям этой подводной лодки.
На боевой счет "Гаджона" было отнесено потопление подводной лодки и транспорта водоизмещением 5000 тонн. Японских документов, подтверждающих потопление транспорта, не имеется, и, скорее всего, попаданий в него не было. К тому времени, когда "Гаджон" вернулся в Пирл-Харбор, американские подводные лодки потопили четыре японских транспортных судна в районе Филиппин и три - у берегов Японии, но значение потопления "Гаджоном" японской подводной лодки было либо не понято, либо недооценено. Подводная лодка "I-73" оказалась первым боевым кораблем, потопленным американской подводной лодкой.
Глава II. Подводная лодка "S-38"
Подводные лодки типа "S" были устаревшими лодками прибрежного действия и, в отличие от океанских лодок, имевших названия, обозначались только буквой "S" и бортовым номером. Для подводной лодки "S-38", базировавшейся на Манилу, и для ее командира лейтенанта Чэппла, начало войны было совсем не таким, каким оно было для "Гаджона" и его командира Гренфелла. "S-38" не нужно было пройти 3000 миль, чтобы найти цель для атаки. Цели сами находили ее.
В 03.45 8 декабря (в Пирл-Харборе в это время было 09.15 7 декабря) адмирал Томас Харт, командующий Азиатским флотом США, передал по радио приказ: "Япония начала войну. Действовать самостоятельно, в соответствии с обстановкой". Четырнадцатью минутами позже во втором приказе он уточнил: "ПОДВОДНЫМ ЛОДКАМ И АВИАЦИИ ВЕСТИ НЕОГРАНИЧЕННЫЕ БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ".
Воспоминания о партизанском отряде Героя Советского Союза В. А. Молодцова (Бадаева)
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.